23. На рассвете Цезарь приказал привести к себе всех сенаторов, сенаторских детей, военных трибунов и римских всадников. Их было пятьдесят человек: из сенаторского сословия Л. Домиций, П. Лентул Спинтер, Л. Цецилий Руф, квестор Секст Квинтилий Вар, Л. Рубий, кроме того, сын Домиция с несколькими молодыми людьми и большое количество римских всадников и декурионов, которых Домиций вызвал из муниципиев. Всех их, когда они были приведены к нему, он постарался оградить от брани и оскорблений со стороны солдат и обратился к ним лишь с немногими словами. Он жаловался, что некоторые из них дурно отблагодарили его за великие благодеяния. Однако отпустил всех их невредимыми. Шесть миллионов сестерциев, которые Домиций привез и отдал на хранение в городское казначейство (46), Цезарь приказал корфинийским кваттуорвирам (47) принести к себе и возвратил назад, чтобы видели, что он столь же бережно обращается с деньгами, как с человеческой жизнью, хотя хорошо было известно, что это были деньги из государственного казначейства и даны они были Помпеем на жалованье солдатам. Солдаты Домиция должны были присягнуть Цезарю, и он в тот же день снялся с лагеря и совершил обычный дневной переход. В общем он пробыл под Корфинием всего семь дней. Через область марруцинов, френтанов и ларинатов он достиг Апулии.
24. Помпей, узнав о происшествиях под Корфинием, отправился из Луцерии в Канусий, а оттуда в Брундисий, где должны были собраться войска нового набора. Кроме того, он вооружил рабов (48) и пастухов и дал им лошадей; из них сформировался конный отряд около трехсот человек. Претор Л. Манлий бежал из Альбы с шестью когортами, претор Рутилий Руф из Таррацины - с тремя. Когда эти когорты заметили издали конницу Цезаря под командой Вибия Курия, то оставили своих преторов и перешли со знаменами к Курию. И на других дорогах некоторые когорты натыкались либо на пехоту, либо на конницу Цезаря. На пути был захвачен и доставлен к Цезарю начальник инженерных войск Гн. Помпея, Н. Магий из Кремоны. Цезарь отослал его обратно к Помпею со следующим заявлением: так как до сих пор не было возможности вступить в переговоры и сам Цезарь намерен идти в Брундисий, то для государства и для общего блага было бы важно, чтобы это свидание его с Помпеем состоялось: переговоры на далеком расстоянии через посредников, конечно, не могут привести к таким результатам, к каким приведет личное обсуждение всех отдельных спорных пунктов.
25. После этого он прибыл в Брундисий с шестью легионами, из которых три состояли из ветеранов, а остальные образовались из новых наборов и были укомплектованы во время похода (Домициевы когорты он тут же из Корфиния послал в Сицилию). Он узнал, что консулы со значительной частью войска отправились в Диррахий, а Помпей остался в Брундисий с двадцатью когортами. Однако нельзя было точно установить, остался ли он там с целью овладеть Брундисием, чтобы, таким образом, из двух конечных пунктов и гаваней Италии и Греции господствовать над всем Адриатическим морем и вести войну в двух странах, или же его задерживал недостаток судов. Боясь, что Помпей не пожелает отказаться от Италии, Цезарь решил помешать ему выйти из брундисийской гавани и вообще не давать ему свободно ею пользоваться. Для этого предприняты были такие работы: в самом узком месте входа в гавань Цезарь приказал сваливать с обеих сторон берега материал для плотины, так как в этих местах море было мелко. Ввиду того, что при дальнейшем продвижении плотина, вследствие большей глубины, не могла держаться, он продолжил ее с обеих сторон двойными плотами в тридцать квадратных футов. Каждый из них был укреплен со всех четырех углов четырьмя якорями, чтобы их не качало волнами. К укрепленному таким образом плоту он прибавлял другой того же размера. Они были покрыты землей и щебнем, чтобы нетрудно было переходить на них с плотины для отражения неприятеля. С фронта и с боков они были защищены фашинами и щитками, а на каждом четвертом плоту были поставлены двухэтажные башни, чтобы удобнее было защищать все сооружение от нападений неприятельских кораблей и от огня.
26. В противовес этим работам Помпей оснащал большие грузовые корабли, захваченные им в брундисийской гавани. На них он выстраивал трехэтажные башни, которые вооружал большим количеством тяжелых орудий и всякого рода метательных снарядов и направлял на верки Цезаря, чтобы пробивать цепь плотов и расстраивать сооружения. Таким образом, ежедневно с обеих сторон сражались пращами, стрелами и прочими метательными дальнобойными снарядами. Но, несмотря на все эти приготовления, Цезарь все еще не считал возможным отказываться от мирных переговоров.
Хотя он удивлялся тому, что Магий, которого он отправил с поручением к Помпею, не возвращается к нему с ответом и хотя этими повторными попытками парализовались его планы и энергичные решения, тем не менее он полагал необходимым во что бы то ни стало держаться своего принципа. Поэтому он послал для переговоров к Скрибонию Либону легата Каниния Ребила (49), его близкого друга, и поручил ему уговорить Либона выступить посредником в деле мира. Но главным требованием Цезаря было личное свидание с Помпеем. Он высказывал свою полную уверенность в том, что если это свидание состоится, то им легко будет прийти к мирному соглашению, приемлемому для них обоих, и тогда, если по инициативе Либона и при его содействии будут прекращены военные действия, то на его долю выпадет большая честь и слава. Либон тотчас же после разговора с Канинием отправился к Помпею. Немного спустя он сообщил Канинию ответ Помпея: консулов нет налицо, а без них нельзя вести переговоры о соглашении. Таким образом, Цезарь должен был признать, что пора наконец отказаться от этих слишком частых и напрасных попыток и думать только о войне.
27. Когда, после девятидневной работы, у Цезаря уже было готово около половины осадных сооружений, вернулись в Брундисий посланные назад консулами из Диррахия суда, которые перевезли туда первую половину войска. Помпей потому ли, что на него произвели впечатление осадные работы Цезаря, или потому, что он с самого начала решил оставить Италию, - с приходом кораблей стал готовиться к отъезду. На тот случай, если бы при атаке Цезаря его солдаты ворвались в город как раз во время отправления, Помпей приказал заложить ворота, застроить улицы и площади, перерыть улицы поперечными рвами и натыкать в них заостренные колья и стволы. Эти рвы были потом заполнены фашинами и землей. Подходы и обе улицы, которые вели к гавани вне городской стены, были перегорожены громадными заостренными бревнами, вбитыми в землю. После всех этих приготовлений он приказал солдатам без шума сесть на корабли, а готовых к бою добровольцев-ветеранов со стрелками и пращниками поставил небольшими группами в разных местах на стене и на башнях и распорядился отозвать их с постов по условленному сигналу после посадки всех других солдат на корабли; с этой целью он оставил для них на удобном месте быстроходные гребные суда.
28. Брундисийцы, возмущенные притеснениями со стороны Помпеевых солдат и оскорбительным обращением самого Помпея, сочувствовали делу Цезаря. И вот, когда суетливая беготня озабоченных солдат убедила их в приготовлении Помпея к отъезду, они все стали сигнализировать Цезарю из домов. Узнав этим путем в чем дело, Цезарь приказал солдатам вооружиться и держать наготове лестницы, чтобы не упустить случая к нападению. Перед наступлением ночи Помпей снялся с якоря. Стоявшая на стене стража была отозвана оттуда условленным сигналом и поспешила знакомыми путями к кораблям. Цезаревы солдаты приставили лестницы и взошли на стены, но брундисийцы предупредили их насчет скрытых рвов и частокола. Тогда они остановились, и брундисийцы провели их обходными путями до гавани. Здесь они при помощи челноков и лодок остановили и затем захватили два корабля с Помпеевыми солдатами, застрявших у Цезаревых плотин.
29. Хотя Цезарь считал самым целесообразным средством для окончания войны собрать флот и преследовать Помпея за морем, прежде чем он упрочит свое положение заморской помощью, однако он боялся, что это может надолго задержать его, так как Помпей собрал к себе все корабли и этим совершенно отрезал возможность немедленного преследования. Кроме того, для этой цели пришлось бы ожидать кораблей из довольно отдаленных местностей Галлии, Пицена и [Сицилийского] пролива. А в данное время года это, очевидно, было делом довольно затруднительным. Помпей же тем временем в его отсутствие формировал бы сильные отряды из своих ветеранов, закреплял бы за собой расположение обеих испанских провинций, одна из которых и без того была ему очень обязана, набирал бы вспомогательные войска и конницу и старался бы склонить на свою сторону Галлию и Италию. Все это для Цезаря было очень нежелательно.