Клатуинец любезно предложил нам зайти на борт «Миллениума» и даже подал руку Миссии, хотя она этим и не воспользовалась.
Дорога, по которой нас повёз клатуинец, проходила по всему внешнему кольцу станции и делала круг. Несколько развилок уводили в центральным районам: жилому и коммерческому. Обо всём этом нам рассказывал Шума, пока мы ехали:
- Потому одна часть станции всегда погружена в сон, а другая вечно бодрствует, - так он объяснил это.
Когда мы въехали в коммерческий район, то поняли что имел в виду Шума: здесь оказалось ещё больше инородцев, чем мы увидели зале ожидания. Тысячи, если не десятки тысяч, прогуливались и наслаждались красотами Верхнего порта.
Огромные высотки, разукрашенные разноцветными огнями, мелькающей рекламой и всевозможными голограммами нависали над головой и забирали в праздник шума.
- Ничего подобного никогда не видела, - с восторгом произнесла Миссия. - Даже Верхний город Тариса не мог с этим сравниться.
Шума ухмылялся:
- Это одно из самых дорогих мест в Галактике, - произнёс он.
Заалбар молчал, но по его лицу можно было понять, что всё это ему не очень нравится.
- Не волнуйся, скоро доберёмся до тихих спальных районов, - сказал я ему.
- Здесь будто и нет никакой войны, - добавила Миссия.
- Для кого-то война - это не только смерть, - заметил Шума, - но и хороший источник прибыли.
Очень скоро мы въехали в соседний район, и окружающие нас краски мгновенно поменялись. Здесь стиль был уже более сдержанный, преобладали мягкие оттенки и многие здания были похожи друг на друга.
- Я выбрал для вас один из лучших отелей, - сказал Шума. И, будто прочитав мои мысли, добавил: - Не волнуйся, Джейкоб. Я оплачу все расходы. Могу понять, что для джедая было бы странно потратить столь кругленькую сумму на простой отдых. Но я хочу, чтобы мои гости чувствовали себя в комфорте, раз я могу им это обеспечить.
Странная ухмылка возникла на его лице, но я не предал этому значения. Видимо, он уже успел заслужить для себя какие-то привилегии от того, что начал сотрудничать со мной.
- Удивительно, что нет ни одного мууна, - поделилась своими наблюдениями Миссия.
- Это правда, - согласился я. - Кроме тех офицеров, что оформляли нас, мы больше никого не видели.
- Зачем же им здесь быть? - не удивился Шума. - Будь я богат как они, то тоже чурался бы иноземцев. Но хатты вынуждены вести дела со всеми. Вот мы и общаемся с другими расами…
Он свысока оглядел нас, а затем рассмеялся. Миссия и Зи смутились от такого замечания.
- Я просто шучу, Джейкоб, - произнёс он. - Каждый хатт знает, что для любого представителя другой расы найдётся применение, даже для каких-нибудь эвокийцев. Иначе об кого мы будем вытирать свои хвосты?
«Миллениум» с трудом пробивался в дорожных пробках, пытаясь доставить нас в отель. Водитель то и дело останавливался, всё тянулось очень медленно.
Сложно было понять, насколько серьёзен был Шума в своих высказываниях. Возможно, для хатта он был очень снисходительным. Действительно ли он презирал эвокийцев? Или другие расы? Оставалось только догадываться. Многие считали, что любой хатт общается с другими только ради своей выгоды.
Народ эвокийцев был тем, кто понял это одним из первых. Когда хатты явились на Эвокар, они поработили всех живущих там и истребили несогласных. С тех пор планета стала носить имя Нал-Хатта, а тёплые лесистые джунгли превратились в сплошные зловонные болота.
Сделка с хаттами могла всегда быть только полезной для них самих. Всё, что я мог сделать, это заставить верить их, что сотрудничество с Лордом Реваном окажется им на руку…
⠀
Попрощавшись, Шума оставил нас портье, высокому квермианецу с длинной вытянутой шеей в белом френче до пола. Он покорно поклонился и вызвался нас проводить.
Первым же делом нас встретил роскошный вестибюль. Высокие огромные колонны поднимали овальный купол над нами. Мощные лампы в виде объёмных дисков, установленные по периметру и в центре купола, испускали яркий свет. А чёрный мраморный пол с серыми вкраплениями блестел глянцем.
- Невероятно, - произнесла Миссия.
Она открыла рот и смотрела на всё с широко открытыми глазами.
Вуки зарычал, соглашаясь с ней, и его рёв раздался эхом в просторном пустом помещении.
- Прошу вас, - любезно попросил портье и понёс палец ко рту.