Проклятье! Если бы мы имели право сделать хоть что-нибудь… Но без парня, который бы нас “освободил”, нам нельзя было даже притрагиваться к вражескому флагу. Вряд ли преподаватели засчитали бы нам такую победу, если бы мы просто наплевали на правила. И никакого другого способа повлиять на эту битву у нас тоже не имелось. Руби уткнулась в экран своего свитка, Пирра нервно ходила туда-сюда возле входа, а-…
Подождите-ка…
Ну конечно!
– Тащи палку! – крикнул я. Руби, Рен и Пирра обернулись ко мне, но я и не думал умолкать: – Хватай палку, мальчик, и тащи ее сюда!
Руби вовсе не являлась дурой. Она чуть не задохнулась от ужаса и даже выронила из рук свиток.
– Цвай, НЕТ! Не тащи ее!
Тот посмотрел в ее сторону, услышав приказ своей хозяйки. Но главным в нем оказалось именно слово “тащи”, в то время как частица “не” была проигнорирована. Цвай всегда вел себя именно так, и я прекрасно об этом знал, потому что меня часто просили за ним присмотреть. Если, например, сказать ему: “не ешь мою еду, пока я отлучусь в ванную”, то она обязательно окажется съеденной. Он был очень умным псом и потому обладал избирательным слухом. Так что у приказа “не тащи” могло иметься лишь одно единственное толкование.
Цвай вильнул хвостом, а потом бросился вперед.
Руби моментально активировала свое Проявление, откинув Кресент Роуз в сторону и побежав наперерез ему. Но Цвай использовал весь свой опыт выскальзывания из ванной, где его обычно зажимали в угол, чтобы пробежать у нее между ног и продолжить двигаться к своей цели.
Розовый флаг – то есть тряпка на длинной деревянной палке – гордо стоял на своем месте.
Дыхание Цвая уже касалось этой самой палки, когда его все-таки поймали.
Пирра упала на кафельный пол и проехала по нему несколько футов, прежде чем ухватила корги, тут же прижав его к груди, чтобы он не пострадал.
– Молодец, Пирра! – крикнула Руби.
Мое сердце замерло. Цвай был нашей последней надеждой…
– Такого уж точно не произойдет, – произнесла Пирра, морщась из-за боли от не слишком удачного падения. Затем она поднесла Цвая к своему лицу, игнорируя его отчаянные попытки вырваться. – Твои выходки уже лишили нас еды, мистер. Не хочу – ох – чтобы они еще и стоили нам победы.
Всё было кончено. Еще остававшиеся у меня крохи надежды исчезли, а я сам обессилено опустился на пол. Отчаянный гамбит оказался прерван в самый последний момент. Теперь можно было надеяться лишь на Кардина. Хотя вряд ли ему удастся справиться с двумя третями женской армии. Всё было кончено. Мы проиграли.
– Пирра! – неожиданно крикнул Рен. – Когда Жон взял Руби в плен, то они жили в одной комнате. И спали они тоже вместе!
Мой рот даже открылся от удивления.
– Какого хрена, Рен?!
– Нет-нет-нет! – воскликнула Руби. – М-мы ничем таким не занимались! Ничего не было! Пирра, не слушай его!
– Руби?.. – произнесла та, причем она казалась чем-то сильно задетой и даже обиженной.
– Он всё врет! Ничего подобного не было!
– Но Жон ведь сейчас является именно твоим пленником, – продолжил Рен. – Он сделает всё, что ты пожелаешь. Вообще всё. Твой личный пленник.
– Рен, ты – предатель! – возмутился я.
– Всё, Пирра. Только представь себе это. Представь, каково это будет…
Я не знал, какие кошмарные вещи она себе сейчас вообразила, но там наверняка было что-то очень страшное. Иначе зачем еще ей понадобилось так тяжело дышать? Рот Пирры немного приоткрылся, но она не сказала ни слова. Ее щеки сначала порозовели, потом покраснели, а после этого и вовсе сравнялись цветом с огненным Прахом. Зрачки глаз, чей взгляд не отрывался от меня, начали быстро расширяться.
– Эм… А можно как-нибудь понежнее? – поежившись, спросил я. Когда никакого ответа от нее так и не последовало, я решил, что молить о пощаде требовалось еще более усердно: – Будь со мной очень нежной, моя Королева…
Пирра уставилась на меня, каким-то совершенно непонятным образом умудрившись покраснеть еще сильнее. Всё ее тело дрожало, а зрачки зеленых глаз оказались расширены до предела. Вскрикнув, она закрыла лицо обеими руками.
– Гражданская война в Биконе окончена! – неожиданно объявил Озпин. – Всем студентам немедленно прекратить бои и сложить оружие. Повторяю: Гражданская война в Биконе окончена!
Наверное, это было и к лучшему. Для меня она закончилась там же, где и началась – в столовой. Я с трудом вспоминал, как мы с Реном когда-то совершенно внезапно стали чужими в мире, который больше нам не принадлежал. Тогда не было ни Королевств, ни религий, ни самой войны. С тех пор прошло меньше недели, но для нас самих времени прошло, как нам казалось, гораздо больше. Гражданская война в Биконе началась шумом и дракой, но вот ее окончание очень сильно отличалось от этого.
Завершилось всё радостным корги, который гордо положил розовый флаг к ногам своей хозяйки. Приложенную той к лицу ладонь он проигнорировал.
Послесловие от Лая Рена
Верного соратника, главы разведки и просто друга
Я благодарю тех, кто прочитал мой труд. Я старался собрать разрозненные записи и сказания о Гражданской войне, отрывки из различных источников, что могли бы дать взгляд с разных сторон и точек зрения на одни и те же события, но основным моим рабочим материалом оставался именно дневник Жона.
Я понимаю, что многие будут читать мой труд так, словно он предназначен лишь для того, чтобы их развлечь. Но даже это окажется гораздо лучше, чем если мои читатели начнут предаваться гневу или унынию.
И всё же своей основной задачей я ставил совсем не развлечение. Хотя легенды очень долго живут в человеческих сердцах, но они имеют тенденцию со временем разрастаться, затмевая собой всё, что происходило на самом деле. Моей главной целью было сделать так, чтобы ничего подобного не произошло. Герои той войны далеко не всегда являлись теми, кем они казались со стороны. Но люди склонны к преувеличениям. Я надеюсь, что позволив вам взглянуть на мысли и чувства человека, который оказался в самом центре событий, я смогу дать вам шанс увидеть его самого.
Шанс на то, чтобы познакомиться с настоящим Жоном Арком – человеком, чья личность оказалась полностью сокрыта легендой о нем же.
Кое-кто видит в Жоне Бога, некоторые – выдающегося лидера, и существуют даже те, кто воспринимает его отчаявшимся человеком, пытавшимся просто выжить. Здесь, в его записях, вы сами можете посмотреть, кем именно он являлся в действительности. Вовсе не непогрешимом воплощением добра и справедливости, не гением вне рамок нашего понимания, но таким же человеком, как и все мы, которому совсем не чужды были сомнения и неуверенность в собственных силах. Возможно, вы, так же как и я, поймете, что наиболее строго его судил именно он сам.
В конце концов, кому еще было судить Его?
Как вообще можно судить того, кто собрал нас всех, привел на Север и создал могучее Королевство Жонгаллы, что и по сей день живо в сердцах всех мужчин? Да, братья мои. Наш Господин столь скромен, что даже Он испытывает сомнения, хотя могущество Его выходит далеко за рамки нашего представления о возможном.
Да здравствует Жонгалла!
Да здравствует Жон!
Да здравствует-…
Книга оказалась с силой захлопнута. Жон положил ее на стол, а затем уставился на Рена, который как раз заинтересованно глядел на него.
– Ну? Что думаешь? Я попытался ухватить самую суть тех событий, и мне кажется, что получилось довольно неплохо.
– Думаю, что я в тебе ошибся, – с каким-то отчаянием в голосе отозвался Жон. – И этот факт повергает меня в самое настоящее уныние. Ты же, надеюсь, понимаешь, что вся моя “стратегия” являлась смесью удачи и вызванных страхом поступков?
– Как скажешь, – кивнул Рен, явно ему не поверив. В конце концов, он был точно таким же фанатиком, как и все остальные, просто очень хорошо умел это скрывать. К тому же вся критика Жона обычно была направлена именно на него самого, и это говорило лишь о том, что ошибался он прежде всего в себе. Впрочем, уныние и в самом деле выглядело настоящим.