Нет никаких сомнений, что в XX веке испанская церковь причиняла Ватикану немало хлопот. В 1931 году папа Пий XI продолжал с энтузиазмом придерживаться взглядов Вудро Вильсона. Вполне возможно, что его могли поддерживать реалистически мыслящие мадридские либералы из «Дебатов». Государственный секретарь папы Эудженио Пачелли уже обдумывал идеи о создании христианско-демократических партий, которые он успешно воплотил в жизнь после Второй мировой войны, став папой Пием XII. Когда новое республиканское правительство Испании, возглавляемое прогрессивными католиками Алькалой Саморой и Мигелем Маурой, потребовало убрать из Толедо кардинала Сегуру, Ватикан и не подумал помочь своему примасу, которого затем попросили покинуть страну. Что он и сделал, и его репутация не пострадала, когда спустя несколько месяцев, минуя пограничные посты, Сегура вернулся в Испанию. Он успел добраться до Гвадалахары прежде, чем его обнаружили. Правительство еще раз выпроводило его из страны – на этот раз в сопровождении охраны. Но Сегура вновь вернулся после начала Гражданской войны. Во время же его отсутствия пост архиепископа Толедо занял монсеньор Гома, ученый, бывший архиепископ Таррагоны7.
1 Как правило, испанские женщины отличались большей религиозностью, чем их мужья.
2 До 1500 года положение церкви в Испании заметно отличалось от ситуации в Европе. Хотя средневековую историю Испании часто представляют в виде череды крестовых походов, до XV века религиозная нетерпимость была в ней скорее исключением. Мавры, христиане и евреи соседствовали, относясь друг к другу со взаимным уважением. Великого героя Средневековья Сида можно было считать оппортунистом, который вступил в союз с исламом против христианского короля Кастилии.
3 До XVIII века Испания считалась крупнейшей империей мира. Но испанская культура, как и дворцовые обычаи, стала носить чрезмерно формальный характер и после смерти Веласкеса в 1660 году практически сошла на нет. Свободное развитие провинций, одну из самых живых испанских особенностей, ликвидировала бюрократия Габсбургов и их бурбонских потомков.
4 Что, конечно, способствовало и их низкому интеллектуальному уровню.
5 Особенно часто это случалось в Басконии на севере Испании.
6 Даже испанские фашисты из фаланги, вспоминая Испанию времен католических королей, чьим символом было изображение ярма и стрел, взяли себе этот герб.
7 Тем не менее Ватикан вскоре поссорился с республикой, отказавшись принять посла, которого правительство послало к Святому Престолу. Кардиналы Гома и Сегура встретились во Франции 23 июля 1934 года, где между ними состоялся интересный разговор. В его ходе они сошлись во мнении, что папа Пий XI – человек и действует «без горячности, взвешенно и спокойно» и испытывает чрезмерные симпатии к Каталонии. Его явно вводят в заблуждение Анхель Эррера и кардинал Видаль-и-Балагер, архиепископ Таррагоны.
Глава 5
Мятеж мая 1931 года. – Поджоги церквей. – Заговоры монархистов. – Характер испанского анархизма.
10 мая 1931 года, через несколько дней после взрыва страстей, вызванных письмом кардинала Сегуры, группа армейских офицеров и аристократов, решивших хранить неизменную верность королю Альфонсу, собралась в доме на Калье-Алькала, одной из главных улиц Мадрида1. Формально встреча была посвящена созданию Независимого монархического клуба. Но из граммофона раздавались звуки Королевского марша. Начала собираться толпа. Два припоздавших монархиста обрадовались при виде такого количества народа и закричали: «Да здравствует монархия!» Водитель их такси решительно отказался присоединиться к ним, провозгласив: «Да здравствует республика!» Монархисты нанесли ему удар, и тут же разнеслись слухи, что таксиста убили. Разъярившись, толпа подожгла несколько машин, на которых приехали монархисты, и мгновенно разрослась. Возбужденные демонстранты ворвались в редакцию монархической газеты «ABC» и предали ее огню. Гражданская гвардия рассеяла бунтовщиков, стреляя поверх голов. Тем не менее на следующий день снова начались волнения. Утром иезуитскую церковь на Калье-де-ла-Флор в самом центре Мадрида буквально сровняли с землей. На ее обугленных сгоревших стенах большими буквами написали: «Поделом воровскому племени!» В течение дня в Мадриде было сожжено еще несколько церквей и костелов2. Несколько дней пожары полыхали в Андалузии, особенно в Малаге. Всю Испанию охватила тревога. По сути, никто не погиб, хотя несколько монахов едва успели унести ноги. Тем не менее республика осознала, что ее репутация подпорчена. Правительство публично осудило монархистов за то, что они спровоцировали волнения, и закрыло не только «ABC», но и «Дебаты». Новый военный министр Мануэль Асанья, которому пришлось впервые необдуманно высказать obiter dicta3, заявил, что он скорее предпочел бы спалить все церкви в Испании, чем причинить вред хоть одному стороннику республики.