4 ноября националисты овладели Хетафе в 10 километрах от города. Мадрид лишился одного из аэродромов. Вскоре Африканская армия, преследуя расстроенного неприятеля, без боя захватила две господствующие высоты – гору Ангелов в 20 километрах южнее Мадрида и холм Гарабитас к западу от него, с которых хорошо просматривалась вся столица. На Гарабитасе националисты немедленно начали установку артиллерии.
Во взятом после короткого боя Хетафе довольный генерал Ва-рела устроил штаб-квартиру и сообщил корреспондентам: «Сообщите всему миру – Мадрид берем на этой неделе», а через день небрежно бросил: «Мадрид все равно что взят». По сообщениям международной печати, Варела в эти дни даже в постели не снимал орденов и перчаток, чтобы не пропустить торжественного момента взятия столицы.
«Падение Мадрида будет означать потрясающее и унизительное поражение Москвы», – торжествовали правые европейские и американские газеты. В Африканской армии готовились к празднествам в честь взятия столицы. Радио Бургоса и Саламан-ки ввело рубрику «Последние часы Мадрида» и сообщало слушателям подробное расписание праздника. Оно прежде всего предполагало въезд каудильо в столицу «на белом коне». Генерал Мола намеревался проехать на автомобиле по Гран Виа и произнести затем перед микрофоном слова: «Я – здесь».
Итальянское радио и дикторы Лиссабона 6 ноября сообщили, что националисты уже занимают Мадрид. Военный корреспондент британского «Обсервера» Генри Бакли позже рассказывал, что когда он в эти дни позвонил в редакцию и стал рассказывать об обстановке в республиканской столице, его удивленно перебили: «А откуда вы говорите?» «Из Мадрида». – «Странно. Из полученных нами сообщений видно, что Франко уже в центре города».
Натиск солдат Молы и Варелы не ослабевал, с каждым шагом они приближались к цели. 5-6 ноября стрельба загремела в Карабанчеле и Леганесе, где находились конечные остановки мадридского трамвая. Части Африканской армии все же просочились в пределы столицы, их не остановило даже неожиданное вступление в бой утром 5 ноября советских истребителей «И-15» и «И-16», самоотверженно атаковавших бомбовозы неприятеля. «Курносые» и «Мухи», как прозвали эти машины испанцы, пресекли тогда в зародыше очередную бомбардировку столицы, чем привели мадридцев в восторг. Отражен был и налет 6 ноября. Германские и итальянские летчики впервые с начала войны встретили достойного противника.
Между тем наземные силы Франко подтягивали резервы и занимали исходные позиции для «финального удара». А республиканское командование умудрилось потерять связь с уцелевшими отрядами милиции, плохо снабженными и беспорядочно разбросанными вдоль ее западной и южной окраин.
«Если только не произойдет чуда, – писал 6 ноября славящийся трезвостью и продуманностью анализа лондонский еженедельник «Экономист», – то франкисты возьмут Мадрид».
Позже многие военные эксперты упрекали Франко и Молу в медлительности. По их мнению, 5-6 ноября у националистов были все шансы на плечах отступавшего неприятеля ворваться в Мадрид и овладеть им.
Но, во-первых, они вышли к столице на очень узком фронте и только с юга. Оба их фланга были порядочно растянуты и обнажены. Во-вторых, у Африканской армии перед самым Мадридом ухудшилось боевое снабжение. Причиной стали ежедневные удары «воздушных крейсеров» республиканских ВВС по ее базам и коммуникациям.
Франко и Мола решили действовать наверняка. Живой силы у них было гораздо меньше, чем у республиканцев. Штурм миллионного города без должного количества боеприпасов, горючего и оружия они считали авантюрой.
Коммуникации Африканской армии удалось наладить к 7 ноября. Вечером 6 ноября, когда передовые части националистов отделяли от центра столицы всего два-три километра, правительство покинуло город и направилось в Валенсию. Мера, пожалуй, была оправданной – Мадрид превращался во фронтовой город. Оставаясь в нем, правительство не могло рассчитывать на свободу действий.
Нужно отдать должное Ларго Кабальеро, который до последней минуты противился отъезду, понимая, что ситуация слишком напоминает трусливое бегство. Долгое время часть историков так и расценивала данные действия. Например, коллектив авторов советского учебника «Новейшая история», выходившего под грифом Высшей партшколы, писали: «Члены правительства, за исключением коммунистов, в панике сбежали из Мадрида». Только в 1968 году из воспоминаний участника событий, советского военного деятеля К.А. Мерецкова стало ясно, что правительство не бежало, на его отъезде настояли военные советники из СССР. Из других источников – скажем из «Испанского дневника» М.Е. Кольцова – видно, что министры-коммунисты и анархисты возражали против отъезда, но подчинились воле правительства и уехали вместе с остальными.