Стр. 112. При содействии англичан - говорит Милюков - было образовано "Верховное Управление Северной Области". Оно было организовано без содействия англичан.
Стр. 112. Верховное Управление состояло не только из четырех с.-ров, членов Учредительного Собрания и Чайковского, ибо в него входили с самого начала к. д. Зубов и к. д. Старцев. Здесь повторяется лишь обычное утверждение правой эмигрантской печати, которое Н. В. Чайковский опровергал на страницах "Последних Новостей".
Стр. 115. "Heocyществимого" приказа Колчака - "раскассировать местное (архангельское) правительство" не было. Само Северное Правительство формально решило себя упразднить - фактически этого не произошло.
Стр. 118. Неверно утверждение, что решение продолжать борьбу с большевиками после ухода английского десанта с Севера проводилось штабом вопреки желанию фронтового офицерства и населения. Это не было решение только штаба.
Стр. 119. Также, неверно обобщение: "необходимость своевременного прекращения военной борьбы особенно живо чувствовалась в рядах демократических партий, но между ними и военным диктатором ген. Миллером не было никакой связи".
Стр. 119. Никогда "левые, объединенные в "Союз Возрождения", не отзывали своих членов из состава Северного Правительства.
Стр. 120. У автора нет никаких данных для того, чтобы приписывать ген. Миллеру безобразный инцидент, происшедший с с. - р. доктором Б. Ф. Соколовым при эвакуации Архангельска - его арест и высадка "во льдах Белого моря".
Стр. 124. Ген. Жанен прибыл в Омск с поручением "организовать русскую армию и стать во главе ее". Но {74} адмирал сам хотел быть "верховным главнокомандующим". Какой смысл вкладывает П. Н. Милюков в последнюю фразу? Момент только честолюбия? Если так, то мотивы неверны: это был "удар достоинству России" - замечает Болдырев. Колчак очень щекотливо относился к вопросу об "интервенции", в период гражданской войны, поэтому отверг даже помощь японцев.
Стр. 125. В примечании, касаясь полемики между Жаненом и ген. Ноксом по вопросу об участии англичан в перевороте 18 ноября, П. Н. Милюков механически ссылается на статью ген. Жанена ("Monde Slaves 1925, апрель), где "приводятся доказательства участия англичан в перевороте 18 ноября". Объективность требует сказать, что никаких реальных фактов ни ген. Жанен, ни другие представители французской военной миссии (напр. Дюбарбье "En Siberie apres l'armistice"), не могли привести для доказательства, что Колчак является "une invention anglaise". Надо добавить, что миссия ген. Жанена прибыла в Омск за день до переворота.
Стр. 140. Здесь П. Н. Милюков упоминает об известной парижской майской декларации 1919 г. "русских левых и социалистических партий", за подписью Керенского, Авксентьева и других с.-ров, членов Учредительного Собрания, также представителей парижского Отдела Союза Возрождения и Республиканской Лиги. Во-первых, автору надлежало бы знать, что подпись парижского Отдела Союза Возрождения появилась в значительной степени по недоразумению и едва ли не явилась причиной распада парижского Отдела; во-вторых, надлежало бы указать, что майский документ вызвал решительное неодобрение на Юге со стороны членов "Союза Возрождения"; в-третьих, под так называемой "декларацией русских демократов" ни одной подписи социалистических партий нет; в четвертых "Республиканская Лига" была лишь иным выражением голоса тех же членов Учред. {75} Собрания из партии с. - р., которые первыми подписали декларацию.
Стр. 145. Автор только формально излагает содержание известного меморандума, выпущенного в Иркутске 13 ноября. Никаких пояснений, никаких дополнений П. Н. Милюков не считает нужным сделать. Однако история, как таковая, не может считаться с посторонними соображениями сегодняшнего дня. Она действительно должна быть объективна, хотя бы в констатировании фактов. Всякое замалчивание неизбежно становится искажением истины. Материалы, ныне опубликованные (в том числе даже в избранной П. Н. Милюковым книге Субботовского) в советской России, требуют внесения существенных коррективов в чешский меморандум, перекладывавший по политическим мотивам всю ответственность за теневые стороны деятельности чехов в Сибири исключительно на русские власти. Меморандум выражался сильно: "под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир... и мы, соблюдая полную лойяльность, против воли своей становимся соучастниками преступлений". Можно привести немало фактов (см. напр., книгу Колосова, опубликованные большевиками официальные документы и тот дневник бар. Будберга, который любит цитировать П. Н. Милюков для характеристики "колчаковщины". А. В. Колчак считал даже "чеходом" бар. Будберга), ответственность за которые должны принять на себя и представители чешского войска - и в области незаконных "реквизиций" и в области административно - военного произвола
(с прямым даже нарушением существовавших русских законов). Беспощадна подчас была чешская контрразведка, решительны были действия командиров чешских отрядов, усмирявших повстанческие и иные выступления и т. д. Если говорить о моральной ответственности в эти дни {76} гражданской войны, то ответственность во всяком случае должна быть общая.
Стр. 146. Со слов Гайды П. Н. Милюков рассказывает о попытке восстания во Владивостоке 18 ноября 1919 г. Русские источники могли бы дать нашему исследователю значительный материал для дополнения и исправления текста, составленного по материалам Гайды (Полезно сравнить воспоминания Гайды с интервью, который он давал в Шанхае после неудачного восстания.). Поднимал восстание, в сущности не Гайда, а соц. -революционеры - областники. С бывш. председателем сибирский областной думы Якушевым Гайда обсуждал не только "идею переворота" (а раньше с Колосовым). В приложении к дневнику Болдырева напечатана переписка, которая велась с Болдыревым, Якушевым и Павловским Болдырева приглашали принять участие в заговоре и в той пяти-членной директории, которая намечалась. Болдырев воздержался от приезда во Владивосток из Токиo, но до некоторой степени пытался безуспешно связать заговорщиков с "верхами Японии". Владивостокская эпопея действительно характерна для истории гражданской войны. Это история политической авантюры, где имена эсеровских деятелей переплетаются с чешскими политиками, союзническими дипломатами и военными агентами, интригующими атаманами и пр. Ген. Розанов, усмиряющий восстание, поднятое Гайдой, также оказался замешанным в предварительных переговорах о перевороте. Добавлю, в "бюро военных организаций" в период восстания непосредственно участвовали коммунисты.
Стр. 160. Выступление японцев во Владивостоке, Хабаровске и в других городах 4-5 апреля автор изображает, как японскую оккупацию. П. Н. Милюков необычайно преувеличивает "расправу" японцев, "в течение недели". Между тем уже к 7 час. веч. 5 апреля работа правительства {77} Приморской Земской Управы во Владивостоке восстановилась. Ген. Болдырев видит в выступлении японцев не захватные цели, а попытку ликвидации нарождавшегося на Дальнем Востоке большевизма и захвата власти со стороны "реакции" (стр. 334-335).
Стр. 175. Без оговорок нельзя сказать, что "после падения Колчака большевики свергли во Владивостоке 31 января 1920 г. власть ген. Розанова". "Победители-большевики, опасаясь японцев, и здесь должны были прикрываться обличим демократизма"... "Японцы, принявши закулисное участие в перевороте 31 января, тоже не решились выступить открыто". Ген. Болдырев, непосредственный наблюдатель событий, между прочим, отмечал в своем дневнике: "всем как будто бы дирижируют американцы". Влияние большевиков в Народном Собрании действительно было обеспечено созданием "единого социалистического фронта".
Стр. 183. "Несоциалистический съезд" во Владивостоке П. Н. Милюков характеризует исключительно, как рупор монархистов. Между тем представители партии к. - д. (и в частности, член Ц. К. Кроль и В. А. Виноградов - бывш. член Директории, были одно время лидерами этого блока). У "правых" не было вовсе определенного большинства в "Народном Собрании", собравшемся в июле 1921 г.
(ср. рассказ Болдырева, входившего в "демократический союз" и противника "несоциалистического" блока).