Цепи красных появились со стороны Кабардинки и затем на холмах со стороны Паука. Бронепоезд обстреливал их шрапнелью, но по нему открыла довольно меткий огонь батарея; после попадания гранаты в стоявший за [218] ним паровоз, бронепоезд отошел за поворот. Другая батарея (возможно, это был бронепоезд) более крупными снарядами обстреливала город и порт. «Дерзкий» сделал лишь несколько выстрелов, так как с мостика было трудно разобрать, где свои и где чужие. В 18 часов, вероятно приблизившись, как предполагали, 42-линейная батарея одиночными выстрелами открыла огонь по кораблям гранатами и иногда шрапнелью, целя главным образом в «Калипсо». Выбравшие заблаговременно якоря корабли малым ходом начали уходить, причем капитан 2 ранга Н. Р. Гутан, не желая при этом опережать «Калипсо», держался позади его траверза. Ответного огня корабли не открыли, так как местоположение батареи не удалось заметить, а стрелять по городу было безрассудно. Шрапнель разорвалась между мачтами «Дерзкого», и пули, как горох, рассыпались по стальной палубе, но в этой части миноносца по боевой тревоге никого не было, а проходивший здесь старший офицер лейтенант В. К. Полетика успел отпрыгнуть под настройку. Затем у самой кормы «Калипсо» поднялся фонтан воды и разорвавшийся снаряд осыпал ее осколками, после чего крейсер увеличил ход и его примеру последовал «Дерзкий». Батарея оказалась дальнобойной, и корабли находились в сфере ее обстрела 20 минут.
Через Туапсе, включая беженцев и гражданских лиц, было эвакуировано примерно 15 000 человек, некоторое количество лошадей и орудий.
После рассвета «Дерзкий» подошел к Гаграм, чтобы посмотреть, нет ли там пропавшего «Макарова», но катера там не оказалось. На смену «Дерзкого» для продолжения эвакуации должен был прибыть эскадренный миноносец «Живой», вместе с тем на «Дерзком» не было достаточно нефти, чтобы дойти до Севастополя, требовалось перебрать кое-какие механизмы и его команда от интенсивной работы сильно устала. Принимая это во внимание и предполагая, кроме того, что в Крыму нефти не достать, капитан 1 ранга Лебедев приказал идти в Батум, куда миноносец пришел в 18 часов. Во время спокойной стоянки «Дерзкого» в Батуме у всех оказалось время предаться своим мыслям. Под влиянием происшедшей катастрофы [219] Добровольческой армии в настроении команды произошел некоторый упадок. О реальном положении в Крыму сведений не было, и в случае его падения предполагалось, что миноносец уйдет за границу. Обильное потребление кахетинского вина позволяло забыть горечь поражения, но несколько человек из более чем ста человек команды дезертировало. Среди них оказался старшина одной кочегарки, гардемарин инженерного училища, и, что всех удивило, - боцман, бывший унтер-офицер Гвардейского экипажа. В 1919 году, когда в Новороссийске формировалась команда «Поспешного», он явился на миноносец и на вопрос старшего офицера, есть ли у него документы, распахнул бушлат, показал свою богатырскую грудь, на которой от края до края, в красках, был нататуирован императорский орел, и сказал: «Вот мой документ, куда я с таким могу еще податься!». Но необходимо отметить, что когда через несколько дней «Дерзкий» снова вышел в море и пошел в родной для многих матросов Севастополь, все тяжелые думы были забыты и команда, как раньше, превосходно работала.
Вступивший в командование Русской армией генерал Врангель для разрешения создавшегося на кавказском побережье положения командующим Кубанской армией назначил генерала С. Г. Улагая, доставить которого в Туапсе должен был только что закончивший ремонт миноносец «Живой» (командир старший лейтенант М. А. Лазарев). Взяв на борт генерала С. Г. Улагая, его начальника штаба генерала Н. Н. Стогова и полковника Туманова, «Живой» зашел сперва в Керчь, где на него погрузилось несколько членов кубанской рады из числа лояльных генералу Врангелю, которые должны были оказать влияние на казаков, после чего миноносец направился в Туапсе. Зная о его приходе, всю ночь после оставления порта «Дерзкий» периодически вызывал «Живого» по радио, а уходивший в другую сторону «Калипсо» слал в эфир: «to all to all and руска миноноска» и далее, по-английски: «Туапсе занято большевиками». По какой-то причине не приняв этих телеграмм, во второй половине дня 8 апреля «Живой», пройдя в близком расстоянии Кадошский мыс, подошел к Туапсе. Отсутствие каких-либо кораблей в порту [220] показалось Лазареву подозрительным, и он тотчас же застопорил машины, чтобы осмотреться. Расстояние до набережной было не более километра, и не прошло и нескольких минут, как стоявшее у таможни 3» орудие открыло огонь, и первый его снаряд упал в 50 метрах от борта. Миноносец дал полный ход и, прижимаясь к берегу Кадоша, пошел в море. Кормовое 75-мм орудие открыло огонь, и после нескольких выстрелов ему удалось сбить стрелявшую пушку. На мысу была хорошо видна установленная в 1916 году двухорудийная морская 6-дюймовая батарея, на которой копошились люди, начавшие поворачивать орудие в сторону миноносца. С расстояния в 200 метров батарея была обстреляна из пулемета, и бывшие там люди разбежались. Отойдя в море, «Живой» обстрелял дома на набережной, начиная с большого здания с развевавшимся красным флагом, который загорелся. Всего было выпущено 83 снаряда. Около 18 часов, когда миноносец уже отошел от порта, в ста метрах от него поднялся высокий столб воды от падения крупного, вероятно, 6» снаряда. Через короткий промежуток времени второй снаряд разорвался в восьми-десяти метрах против носовой части, и осколок прочертил по шпилю. В этот момент подошедший с юга английский миноносец начал стрелять залпами по Туапсе, и батарея перенесла огонь на него; повернув в море, миноносцы быстро вышли из сферы падения снарядов. «Живой» пошел к Сочи, но через часа полтора в носовом отсеке была обнаружена вода, и миноносец заметно сел носом. При осмотре борта у ватерлинии против клюза была обнаружена пробоина в 10 на 12 сантиметров с острыми вывернутыми наружу (!) краями. Мотор электрической помпы оказался уже в воде и пришлось организовать откачивание воды ручным брандспойтом, на который встали члены рады. Для уменьшения количества воды отсек туго забили ветошью и паклей, но вода продолжала прибывать и начала заливать кубрик через отошедший, вероятно по ветхости, люк водонепроницаемой переборки. После нескольких часов усилий машинному унтер-офицеру удалось прижать и заклинить люк и, продолжая выкачивать воду, ее дальнейшее распространение удалось прекратить; в 23 часа был дан ход. Вспышек выстрелов на [221] «Живом» не видали, но все же офицеры предполагали, что стреляла батарея Кадош, хотя бывший командир Туапсинского порта капитан 2 ранга П. П. Винокуров еще в Севастополе сказал Лазареву, что с орудий этой батареи в свое время были сняты замки и стрелять она не могла. В одни сутки красные восстановить ее не могли и можно предполагать, что стрелял тяжелый бронепоезд, с которым потом еще пришлось иметь дело.