Днем 12 октября к Гаграм подошли «Дон», «Крым» с болиндером, «Доброволец» и «Аскольд». «Ялта» пришла лишь на следующий день. «Сарыч» пришел раньше, и грузины разрешили ему взять около четырехсот находившихся в Гаграх раненых и больных. Транспортам было приказано держаться с застопоренными машинами в 10 милях к западу от Адлера.
Вечером, считая, что отряд находится все еще в нейтральной зоне, для создания диверсии «Алмаз» сделал 20 выстрелов по Адлеру и «Утка» - два. В течение ночи корабли течением были отнесены на северо-запад, и когда утром 13 октября они возвращались, сочинская батарея, давая большие недолеты, открыла огонь. Днем появившийся самолет бросил три бомбы большого калибра, упавшие вблизи «Алмаза». После наступления темноты под наблюдением «Утки» к берегу нейтральной зоны был послан «Доброволец» со шлюпкой на буксире, при помощи которой было выгружено некоторое количество патронов в надежде, что их удастся потом передать казакам. «Утка» сняла с берега полковника Шевченко, посланного генералом Фостиковым для связи с кораблями, который сообщил об интернировании отряда и приказание Фостикова направить транспорты к Гаграм, куда по указанию грузин был переведен его отряд.
Утром 14 октября транспорты подошли к Гаграм и, чтобы сделать видимость соблюдения нейтралитета Грузии, подняли вместо военных флагов национальные трехцветные флаги, выдавая себя за коммерческие пароходы. Но вскоре на «Дон» прибыл генерал Фостиков и, ввиду того что вопрос о посадке с грузинами еще не был решен, приказал отвести транспорты от берега. За это время грузины перевели казаков на 25 километров дальше и расположили их около Пицунды, на правом берегу реки Бзыби, в окруженном с трех сторон стенкой большом имении, где они находились под стражей грузинских солдат. Грузины никакой провизии не давали, казаки голодали и обменивали свои вещи и лошадей крестьянам за два-три хлеба. На происшедшем затем на «Алмазе» совещании между М. А. Фостиковым и В. А. Григорковым было решено после наступления темноты сделать попытку [234] взять казаков на корабли. Для отвлечения внимания «Утке» было приказано обстрелять район между Адлером и Веселым. Около полуночи, под видом передачи провианта, на буксире «Добровольца» к берегу подошел болиндер и также шлюпки «Алмаза». Провизия была немедленно выгружена прибежавшими казаками, которые затем заполнили до отказа болиндер и шлюпки. Небольшая грузинская стража, подкупленная подарками, не создавала препятствий, но перегрузка людей с болиндера по одному трапу на высокую палубу «Дона» брала много времени. Вместе с тем погода испортилась, и пошла довольно сильная волна, выбросившая катер «Алмаза» на берег и принудившая прекратить погрузку. Всего до рассвета удалось перевезти на «Дон» 1300 человек, среди них отряд полковника Улагая. С рассветом появился комендант Гагр, который категорически воспротивился дальнейшей погрузке. Ввиду этого генерал Фостиков приказал кораблям отойти в море, а сам снова отправился для переговоров в Гагры. Вечером 15 октября была сделана новая попытка погрузки. «Дон», «Ялта» и «Аскольд» приблизились, а «Доброволец» с болиндером, на который была погружена провизия, подошел к берегу. Но усиленная пехотой охрана не позволила казакам приблизиться к морю и даже не разрешила выгрузить провизию. Попутно выяснилось, что эвакуации еще подлежат около 5000 человек и несколько сот лошадей, так как большинство прибывших с Кубани беженцев и сравнительно небольшое количество казаков, снова поверивших появившемуся Иванису, решили остаться в Грузии. Такое количество людей свободно могли принять «Дон» и «Ялта», и 16 октября капитан 2 ранга В. А. Григорков отправил «Крым» и «Аскольд» в Севастополь.
Генерал М. А. Фостиков продолжал вести с грузинами безрезультатные переговоры. Вместе с тем было известно, что, согласно одной из статей заключенного в свое время мирного договора между Грузией и РСФСР, все переходившие грузинскую границу русские белые должны были выдаваться советским властям. Будучи уверенным, что мирным путем нельзя ничего добиться и казакам грозит выдача красным, уже днем 16 октября капитан 2 ранга [235] В. А. Григорков телеграммой на имя комфлота просил разрешения применить против грузин вооруженную силу. Вечером того же дня из Севастополя был получен положительный ответ, с получением которого капитан 2 ранга В. А. Григорков с «Алмазом» и «Доном» пошел к Пицунде. «Утке», которая уже раньше с «Ялтой», «Добровольцем» и болиндером была послана для новой попытки, было приказано по радио ожидать начальника отряда. Но уведомленный посланным в Гагры офицером о новом решении, генерал М. А. Фостиков приказал до утра ничего не предпринимать. Вместе с тем запасы угля на «Алмазе» и «Доне» не позволяли дольше продолжать крейсерство, и стояла тихая погода, которая в осеннее время могла ежечасно измениться и не допустить похода болиндера и шлюпок к берегу. Принимая во внимание эти факты, Григорков решил взять инициативу в свои руки и в 8 часов утра 17 октября на моторном катере послал лейтенанта Григорьева с письмом, адресованным генералу Мачавариани, в котором Григорков ставил его в известность, что, имея приказание погрузить людей, он начнет эту операцию в полдень и просил генерала дать распоряжения, чтобы ей не было оказано противодействий, в случае которых будут применены все имеющиеся средства. Письмо было передано грузинскому коменданту лагеря, и одновременно генералу Фостикову была передана просьба подготовить отряд к погрузке. Около 14 часов корабли двумя кильватерными колоннами, имея впереди «Алмаз» и «Утку», на которых была пробита боевая тревога, пошли к берегу. Ввиду отсутствия какого-либо движения грузин создавалось впечатление, что они не будут противодействовать посадке, но когда болиндер был подведен к берегу, грузины не позволили ему спустить сходни, и он был принужден отойти. Генерал Фостиков на моторном катере прибыл на «Алмаз» и сообщил, что грузины разрешили лишь выгрузить провизию, и, не видя другого выхода, он присоединился к решению действовать силой. На происшедшем на «Алмазе» совещании было решено, для нейтрализации грузинской стражи с наименьшим кровопролитием для обеих сторон, применить своеобразного «троянского» коня. 250 отобранных из отряда полковника Улагая [236] вооруженных винтовками казаков с обращенного к морю борта «Дона» были посажены с их командиром в трюм болиндера, на который, замаскированный мешками муки, установили пулемет с «Алмаза». Старший лейтенант Булашевич был назначен начальником посадки.
Генерал Фостиков пошел на «Добровольце», который в 17 часов подвел болиндер к берегу. Несмотря на протесты стражи, сходни были выкинуты на берег и из трюма высыпались казаки, которые набросились на опешивших грузин и просто вырывали из их рук винтовки. Бросившиеся бежать к забору лагеря были схвачены бывшими там казаками. Для устрашения грузин и, если понадобится поддержка, «Утка» с наведенными пушками подошла как можно было ближе к берегу. Полковник Улагай разделил десант на три отряда, оцепивших место посадки, и после перестрелки окончательно отогнал грузинских пехотинцев. Тотчас началась посадка людей на болиндер; для ее ускорения все шлюпки «Алмаза» и «Дона» были посланы к берегу и стали перевозить эвакуированных прямо к транспортам. Вечером и в течение ночи грузины сделали шесть выстрелов шрапнелями по месту посадки, не причинивших потерь. Очевидно, они это делали, чтобы большевики их не обвинили в попустительстве. Место батареи с «Алмаза» не было замечено, и он ответного огня не открывал. Всего болиндер совершил пять рейсов. В последний раз он отошел от берега в 3 часа 30 минут утра 18 октября, взяв последнюю партию казаков и десантный отряд. Генерал Фостиков, который все время лично руководил посадкой, ушел на баркасе «Алмаза». Казаки привели к месту посадки лишь 150 лошадей, но, ввиду того что они боялись спускаться в темный трюм болиндера, удалось в последнем рейсе взять лишь 36 из них. Закончив погрузку, корабли отошли от берега, и было приступлено к перегрузке лошадей на «Ялту». Всего за две операции было эвакуировано 6203 человек, из которых две трети находились на «Дону», а остальные на «Ялте», среди них около 500 беженцев, и это не считая 400 раненых и больных, взятых на «Сарыч». Поручив «Утке» конвоировать «Ялту», взявшую болиндера на буксир, и «Добровольца» и направить их в Феодосию, а самой идти в [237] Севастополь, капитан 2 ранга В. А. Григорков с «Алмазом» и «Доном» пошли в Феодосию. Днем выяснилось, что на крейсере не может хватить угля, чтобы дойти до этого порта, и «Дон» взял его на буксир. Но стоявшая все время отличная погода стала портиться, и ночью при задувшем сильном ветре лопнул буксир. Завести новый при сильной волне и маневрируя большим высокобортным транспортом было чрезвычайно трудно, и «Алмаз» снова пошел своими машинами, но угля хватило лишь до Чауды, и, не дойдя 20 миль до Феодосии, «Алмаз» был вынужден стать на якорь, а «Дон» пошел дальше. Утром 20 октября из Керчи пришел буксир «Херсонес», который отвел «Алмаз» в Феодосию.