На севере России глава правительства Н. Чайковский сообщал союзникам, «что лишь трое офицеров из 300, которых он ожидал, подчинились приказу о мобилизации…»{133} Приказ Главнокомандующего Северным фронтом ген. Е. Миллера гласил: «До сих пор многие жители г. Архангельска не явились для регистрации в Национальное ополчение…» Генерал приказал лишить ослушников продовольственного пайка, а тех, кого и эта мера не вразумит, отправить в ссылку»{134}. О попытке мобилизовать интеллигенцию в ополчение докладывал начальник ополчения ген. Савич: «Мобилизованные на фронт идти не пожелали…, ибо они попали в ополчение после того, как их притянули туда силой… Они способны умереть от одной мысли, что они могут попасть на фронт»{135}.
Даже при мобилизации в Народную армию КОМУЧа, по свидетельству его члена П. Климушкина, «призыв, конечно, не удался… Призыв новобранцев в большинстве сел был встречен отрицательно, а в некоторых местах… даже враждебно», одновременно с этим «из армии началось дезертирство настолько сильное, что КОМУЧ… вынужден был назначить за дезертирство, как меру наказания, смертную казнь»{136}.
В Сибири, указывал А. Колчак, в тылу армии и во многих городах среди населения «появились отвратительные явления… уклонения под разными предлогами от величайшего долга перед родиной – военной службы…»{137} Один из боевых полковников колчаковской армии в отчаянии писал: «Неужели не найдется у вас там в тылу человека граждански мужественного, который не убоится крикнуть во всю глотку всем этим тыловым негодяям, забывшим фронт и тех, за спиной которых они спокойно устроились, что пора проснуться, прекратить вакханалию, веселье в кабаках и личные дрязги и интриги из-за теплых местечек…»{138} Член правительства адмирала Г. Гинс вспоминал: «Армия и вместе с ней боевое офицерство раздеты, разуты и голодны. Тыловые учреждения переполнены офицерством…»{139}
Дезертирство представляло собой только часть проблемы, мобилизованные, по наблюдениям ген. В. Марушевского, делились на две категории: старых солдат, «уже прошедших школу разложения в революционный период», и новобранцев, которые были лучшими элементами, т. е. людьми «с еще не разложенной нравственностью»{140}. Марушевский делился личным опытом от посещения одной из частей Северной области: «Лица солдат были озлоблены, болезненны и неопрятны. Длинные волосы, небрежно одетые головные уборы, невычищенная обувь. Все это бросалось в глаза старому офицеру, и видна была громадная работа, которую надо было сделать, чтобы взять солдат в руки. Все эти мелочи имеют громадное значение, и вовсе не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы определить…, что дисциплины в части нет…»{141}
Какими же мерами водворяли дисциплину и боролись с дезертирством в армиях того времени?
Большевики
Одним из первых постановлений Советской власти смертная казнь была отменена. Возмущению В. Ленина не было предела. Председатель ВЦИК Л. Каменев оправдывался, что был отменен введенный Керенским закон о смертной казни для дезертиров-солдат. «Вздор, – отвечал Ленин. – Как же можно совершить революцию без расстрелов? Неужели же вы думаете справиться со всеми врагами, обезоружив себя? Какие еще есть меры репрессии? Тюремное заключение? Кто ему придает значение во время гражданской войны, когда каждая сторона надеется победить? Ошибка, – повторял он, – недопустимая слабость, пацифистская иллюзия…»{142} Через четыре месяца после отмены декретом СНК «Социалистическое отечество в опасности» смертная казнь была восстановлена.
Л. Троцкий приказывал: «Дезертирство – расстрел, нарушение дисциплины – расстрел. Одним из важнейших принципов воспитания нашей армии является не оставление без наказания ни одного проступка. Репрессии должны следовать немедленно». Троцкий применял методы времен Чингисхана и римских легионов, расстреливая за самовольное отступление каждого десятого[16],{143}. Обосновывая жестокость своих приказов, Троцкий утверждал: «Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной позади».
133
Посол США Фрэнсис – Госсекретарю. Архангельск, 12.09.1918. (Фрэнсис Д… (Голдин В.И…, с. 58))
134
Вестник правительства Северной области, 24.IХ.1919. Архангельск. (Голуб П. А…, с. 192).
135
Вестник правительства Северной области, 24.IХ.1919. Архангельск. (Голуб П. А…, с. 192).
136
Климушкин П.Д. Борьба за демократию на Волге// Гражданская война на Волге в 1918 году. Сб. 1. Изд. О-ва участников Волжского движения. Прага, Румунска 1, с. 49., 88. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.2, с. 166, 169).