- Прошу, - спокойно проговорил он, и показал ей на освободившийся конференц-зал.
Продолжая улыбаться, Вера зашла внутрь. Но как только двери закрылись, его спокойствия как не бывало.
- Зачем ты пришла?! Я же сказал, что решу все финансовые вопросы!
- Я помню. Кстати, о деньгах.
Обиженное выражение, основательно приправленное презрением, проскользнуло в его глазах, он отвел взгляд, кулаки сжались.
- Я вижу, тебя всегда интересовали только деньги?
- О, да! - Вере показалось, что в груди что-то взорвалось от боли, но она не убрала улыбку с лица. - Я пришла, чтобы уволиться. Подпиши вот это. Пожалуйста.
Вера вытащила из сумочки заявление, которое написала еще ночью, и положила перед ним на стол. Пока он тупо смотрел на невинную бумажку, проговорила:
- Расчет мне не нужен. Мне также не нужно от тебя никакого, - она помедлила, подбирая слова. - Содержания или материальной компенсации. Я ни в чем не нуждаюсь и сына прокормлю сама. Если ты имеешь желание оставить что-то Вовке, можешь открыть на его имя счет.
И тут он вскинул на нее взгляд, прищурился:
- Давно решила? Похоже, только и ждала?
- Это имеет значение сейчас? Подпиши, пожалуйста.
Он зло выдохнул, размашисто подписал, а потом выдал, больше и больше раздражаясь:
- Это. Мой. Сын. И я буду делать для него все, что сочту нужным! И не пытайся мне препятствовать!
- Разумеется. Только отныне, будь любезен, общайся с сыном сам, - Вера быстро подхватила со стола подписанное заявление и пошла к выходу.
Уже подойдя к дверям, она обернулась и сказала:
- И... Квартиру я освободила.
***
Дверь закрылась, отсекая ее от него, от прошлого, от десяти лет, потраченных на...
На нее круглыми глазами смотрела секретарша. Нельзя распускаться, надо держать себя в руках. Помахала ей подписанным заявлением, подмигнула.
Они с Ниной Марковной даже поцеловались на прощание. Коллеги. Людям надо держаться друг друга и всегда стараться наладить хорошие отношения, потому что никогда не знаешь, кто поможет тебе в трудную минуту. Или кому поможешь ты. Иногда простая уборщица может куда больше, чем сам генеральный директор.
Теперь еще одно последнее усилие. Зайти в отдел кадров - и меньше, чем через полчаса часа она будет свободна.
глава 10
Обратно она поехала не сразу. Надо было как-то выдохнуть это. Выветрить из себя, из легких, потому что дикое напряжение сводило затылок и плечи. Дать наконец утомлению притупить восприятие.
Раньше, когда еще была студенткой, Вера любила ездить в Ботанический сад. Поехала туда и сейчас. Тишина, ковер огненной листвы только начал покрывать дорожки. Покой, молчание. Бродить, раствориться в этом молчании.
Не думать.
Потому что и так все ясно.
И все логично.
И некого винить, только себя.
Почему-то вспомнилось одно видео с Ютуба, про испанскую корриду. Она тогда еще далекоидущие планы совместного отдыха строила. Там... Вере и сейчас было жутко от увиденного, кулаки сжимались. Какой-то душевный предел, ступор. Но ассоциация ближе некуда.
Там бык на арене задрал лошадку. Долго трепал, а она наконец вырвалась - и бежать по кругу, наступая на свои потроха. Накачанная наркотиками лошадка просто не знала, что уже мертва. Вот так же и ее душа. После всего полная иллюзия выпотрошенности...
Только в отличие от лошадки, которая все-таки сдохла через два круга, она жива. Надо привыкнуть к тому, что внутри пустота. Постепенно придут в порядок мысли, но это потом. Анализировать сейчас свои ошибки, рыться в воспоминаниях, выискивать, что и когда она проморгала, Вера не стала. Будет и этому время.
Когда сковывавшее ее напряжение отпустило и начала наваливаться усталость, Вера поехала домой. Не домой, поправила она себя, в квартиру Верховцева. Там как раз девчонки уже сгрузили Костику последнюю партию. отзвонились ей и уехали. Одна Люська осталась проследить, как наводят лоск девушки из клиниговой компании.
Однако долго она гуляла. На часах-то уже без малого два было, пока добралась. Уборка подходила к концу, а Люся доложила с порога:
- Лерка вернулась на работу, вечером придет к тебе помочь прибраться. Маринка сказала, что может Вовку на ночь забрать к себе. Там ему с ее пацанами...
- Не поедет он, - тихо проговорила Вера, разглядывая новыми глазами этот теперь уже чужой дом. Непривычно так.
Видимо поняв ее состояние, Людмила отвела Веру в кухню. Насильно пихнула ей чашку приторно сладкого кофе, вытащила из шкафчика печенье.
- Ешь, не обеднеет твой...