Прелесть ситуации в том, что им нужно победить только один раз. Их могут победить и десять, и двадцать раз, и в 1905-м, и в 1907-м, и в 1910-м, и в 1912-м — а им надо только один. И один раз ОМОН побежит. Психологически это трудно — бить стотысячный митинг, потому что тебя ударили; ты бьешь в ответ, а попадаешь в лицо юнцу, и уже он лежит на мостовой, а вокруг вопят: «Убили!» — и это ты и убил. 6 мая это уже попробовали — посмотрите записи на YouTube. Мало их было, которые умеют цепи рвать ОМОНа, вот незадача. Макашовцы в 1993 году умели лучше, милиция от них бежала по всему Садовому кольцу. Ну, значит, надо их готовить больше.
На самом деле то, что совершил тогда, в 1993 году, Гайдар, является довольно-таки уникальным случаем в истории России. Дело ведь не в том, что он нашел несколько десятков тысяч защитников власти. Дело в том, что он нашел несколько десятков тысяч добровольных защитников власти. Вот их тогда, в 1917 году, не нашлось. Потому что не было никаких моральных оснований для защиты. Все знали, что «не приведи Господь увидеть русский бунт», но не было порядочного человека, который мог призвать ее защищать — и ему бы поверили.
И я так понимаю, его не найдется и сегодня. Как призвать ее сегодня защищать? Что сказать? Что революция — это еще хуже, чем жулики и воры? 8 миллионов человек, погибших в Гражданскую войну, — это много, это два вымерших Петербурга. И напомню: чем шире шаг революции, тем страшнее выход из нее в «спокойствие» — размах сталинских репрессий 1930-х определяется размахом насилия в 1917–1922 годах. Но это было так давно!
Вы верите, что это сдержит тех, кого сегодня хватают и избивают люди в скафандрах? Елена Фанайлова, поэт
Фотография: Станислав Львовский
На момент написания этого текста (вечер 9 Мая, прошел парад Победы, закончились задержания мирных граждан оккупационной властью) я думаю вот что.
Что я желаю всем своим друзьям и многим незнакомым людям сохранять чувство юмора, спокойствие и гордость за то, как они провели эти майские дни. Мне этот опыт народного протеста и стихийного анархизма кажется очень ценным для самопонимания городского комьюнити.
Что я с интересом бы посмотрела на следующих массовых мероприятиях на отряды самообороны протестного движения и активистов, которые организовывали бы передвижение мирных граждан и занимались бы их безопасностью. С неменьшим интересом я познакомилась бы, например, с инициативами однодневных забастовок московских адвокатов, которые парализовали бы работу судов. С явлениями самоорганизации студентов — вплоть до захвата аудиторий в случаях споров с администрацией (см. практику Сорбонны в 1968-м и Карлова университета в Праге в 1989-м). С деятельностью лидеров рабочего стачечного движения. С главврачами больниц и директорами школ, которые не прогибаются по просьбе начальников, не воруют и не заставляют подчиненных из страха потерять работу поддерживать партию жуликов и воров. (Это утопическая мысль, разумеется, — но вдруг?)
Всем желающим гулять по любимому городу без комендантского часа рекомендовала бы изучать историю организованной борьбы левого движения как ХХ, так и ХХI века. Практики оргработы большевиков после 1905 года ничуть не хуже других практик, кроме того, они оказались успешными. То же я попросила бы сделать Навального и Удальцова. А то у них с харизмой все в порядке, а работа с массами подкачала.
ОМОН попросила бы заниматься своими делами, а не избиением младенцев и женщин. Если кого из отказавшихся выполнять приказ размазывать печень протестантов теперь наказывают, обращайтесь к гражданским активистам и журналистам, поможем адвокатами и правозащитниками.