78. Первый отряд войска благополучно переправился. А когда переправляли следующий отряд, поднялась буря, и те солдаты, которые успели спастись на сушу, немедленно же разбежались по своим городам под предлогом, что по доброй воле они не желают идти сражаться с гражданами. Тогда все прочие, узнав это, объявили, что они вовсе не желают отправляться в Либурнию. В гневе Цинна созвал их на собрание, чтобы там им пригрозить. Но солдаты явились тоже не с добрыми чувствами и собирались себя защищать. В это время один из ликторов,[83] шедший пред Цинною, ударил одного попавшегося ему на глаза солдата. Тогда другой солдат ударил ликтора. Цинна приказал его схватить. Поднялся всеобщий крик, в Цинну полетели камни. Стоявшие близко к Цинне обнажили кинжалы и закололи его. Так и Цинна умер в бытность свою консулом (84 до н. э.). Карбон стал звать идти на Рим переправившихся из Либурнии, но сам, боясь всего происшедшего, не входил в Рим, несмотря на то, что народные трибуны очень звали его на выборы сотоварища по должности. Лишь после того как трибуны пригрозили Карбону объявить его частным человеком, он вернулся в Рим и назначил консульские выборы. Но в этот день были неблагоприятные знамения, и Карбон назначил другой день. Но и тогда молния ударила в храм Луны и Цереры[84] и авгуры[85] перенесли выборы на летнее солнцестояние. Консулом остался один Карбон.
79. Послам, явившимся к Сулле от сената, он дал такой ответ: никогда он не будет другом людей, совершивших такие преступления, однако он не имеет ничего против, если сам город предоставит им возможность спастись; безопасность же в будущем как им, так и нашедшим у него приют он имеет возможность доставить в большей степени, имея на своей стороне преданное войско. Из одного этого ответа становилось совершенно ясно, что Сулла не собирается распустить свою армию и что он помышляет уже о тирании. Вместе с тем Сулла потребовал от послов возвратить ему принадлежащее ему звание, его имущество, должность жреца, все привилегии, какими он раньше пользовался, все полностью. Для переговоров об этом Сулла вместе с послами отправил своих людей. Они тотчас же, как только узнали, что Цинна умер и что в Риме нет правительства, вернулись из Брундизия к Сулле без всякого результата (83 до н. э.). Сулла с пятью италийскими легионами, 6 000 конницы, присоединив отряды из Пелопоннеса и Македонии, — в общей сложности с сорокатысячной армией двинулся из Пирея в Патры, а из Патр в Брундизий на 1 600 судах. Брундизий впустил Суллу без боя; за это он даровал городу позже освобождение от податей, которым он пользуется и по сие время. Из Брундизия Сулла двинулся с войском вперед.
80. По собственному почину вышел к нему навстречу с отрядом союзного войска бывший тогда еще проконсулом Цецилий Метелл Пий; он давно уже был избран для окончания Союзнической войны, но не возвращался в Рим из-за господства там Цинны и Мария, а ожидал исхода событий в Лигурии. Лица, избранные в проконсулы, сохраняли свои полномочия до своего возвращения в Рим.[86] Вслед за Метеллом явился к Сулле Гней Помпей, вскоре получивший прозвище Великого, сын Помпея, убитого молнией и не считавшегося в числе лиц, благорасположенных к Сулле. Помпей-сын, чтобы не возбудить против себя никаких подозрений, прибыл во главе легиона, набранного им в Пицене, где отец его снискал себе очень высокую репутацию. Вскоре после того Помпей-сын набрал и еще два легиона и оказался в высокой степени полезным Сулле. Поэтому-то он относился к Помпею, несмотря на его молодость, с почтением, так что, говорят, когда Помпей являлся к Сулле, последний только перед ним одним вставал. По окончании войны Сулла послал Помпея в Африку прогнать оттуда сторонников Карбона и водворить на царском престоле Гиемпсала, выгнанного нумидийцами. Сулла разрешил Помпею получить триумф[87] над нумидийцами. Помпей тогда был еще молодым человеком и принадлежал только к сословию всадников. С тех пор Помпей пошел сильно в гору, послан был в Испанию против Сертория и позднее в Понт против Митридата. К Сулле явился и Цетег, прежде злейший его противник из партии Цинны и Мария, изгнанный вместе с ними из Рима. Теперь Цетег пришел к Сулле в качестве умоляющего о защите и предоставлял свои услуги на все, чего Сулла ни пожелает.
81. Обладая большим войском, имея на своей стороне многих друзей из числа знати и пользуясь ими в качестве подначальных по командованию лиц, Сулла и Метелл, оба в звании проконсулов, двинулись вперед. Сулла, получивший звание проконсула в войне с Митридатом, решил не слагать с себя этой должности, хотя Цинна и объявил его врагом отечества. Сулла шел в Рим, питая жесточайшую, хотя и скрываемую, вражду против своих врагов. Римляне, остававшиеся в городе, хорошо знавшие нрав Суллы и помнившие его прежний штурм и захват Рима, были в страхе при мысли об изданных против Суллы декретах, о разрушении его дома, о конфискации его имущества, об убийстве его друзей, о случайном спасении его потомства. Они считали, что средины для них нет — либо победа, либо окончательная гибель. Поэтому в страхе они примкнули к консулам против Суллы, послали в Италию за войском, продовольствием, деньгами; как бывает всегда во время крайней опасности, была проявлена тут большая энергия, огромное рвение.
84
Римская богиня Луна отождествлялась с греч Селеной, а Церера с греч. Деметрои. Общего храма этих богинь не было, но известно, что храмы этих богинь были на Авентинском холме. Возможно, они располагались рядом.
85
Авгуры («птицегадатели») — коллегия из 3, затем из большего числа жрецов (при Сулле их число достигло 15). Они улавливали и толковали поданные божеством знаки-знамения, к числу которых относились (как в данном случае) атмосферные явления, а также полет и голоса птиц, отголоски звуков, встреча с диким зверями и проч. Неблагоприятные знамения препятствовали многим важным делам (проведению народных собраний, началу битвы и т. п.), а потому коллегия авгуров имела в Риме важное политическое значение.
86
При пересечении сакральной городской черты (т. н. померия) прекращались военные полномочия магистрата.