94. Жители его при виде этого и узнав, что вся армия Карбона погибла, что сам Норбан бежал из Италии, что вся прочая Италия и Рим добровольно подчинились Сулле, сдали Пренесте Лукрецию, Марий скрылся в подземный ров, где немного времени спустя и покончил с собою. Лукреций, отрубив его голову, отправил ее Сулле. Говорят, Сулла, положив ее на форуме пред рострами [105]надсмеялся над молодостью консула и сказал: "Нужно сначала стать гребцом, а потом управлять рулем" [106]Лукреций, одолев Пренесте, немедленно приказал казнить одних подначальных Марию командиров из числа сенаторов, других посадил под арест. Их убил прибывший затем в Пренесте Сулла. Всем жителям Пренесте Сулла приказал выйти вперед, без оружия, на равнину. Когда они вышли, Сулла отделил очень немногих, тех, которые были ему в чем-либо полезны, остальным приказал собраться в три отдельные друг от друга группы, состоявшие из римлян, самнитов и пренестинцев. Когда они так сгруппировались, он объявил римлянам: хотя их поступки и достойны смерти, он их все-таки прощает, зато всех других приказал перебить, но их жен и детей он отпустил, не причинив им никакого вреда. Самый город, бывший среди тогдашних городов очень богатым, Сулла отдал на разграбление. Таким образом, пал и Пренесте. Но другой город, Норба, все еще энергично сопротивлялся, пока Эмилий Лепид не проник в него ночью при содействии измены. Жители Норбы, разгневанные этою изменою, одни сами покончили с собой, другие по взаимному соглашению убивали друг друга, третьи умерщвляли себя через повешение, наконец, были и такие, которые запирали двери своих домов и поджигали их. Поднявшийся сильный ветер так истребил огнем город, что от него не осталось никакой добычи. Так самоотверженно погибли жители Норбы.
95. Когда с войной в Италии было покончено мечом и огнем, полководцы Суллы стали объезжать города и в тех из них, которые возбуждали подозрение, ставили гарнизоны. Помпей был послан в Африку против Карбона и в Сицилию против тамошних его приверженцев. Сам Сулла созвал римлян в собрание, на котором он много и велеречиво говорил о себе, но вместе с тем наговорил и много ужасов для устрашения других. Он заявил, что улучшит положение народа, если его будут слушаться; зато по отношению к своим врагам он не будет знать никакой пощады вплоть до причинения им самых крайних бедствий; точно так же он жестоко расправится со всеми преторами, квесторами, военными трибунами, со всеми прочими, кто помогал его врагам с того дня, когда консул Сципион не сдержал заключенного с Суллою соглашения. Сразу же после этого Сулла присудил к смертной казни до 40 сенаторов и около 1 600 так называемых всадников. [107]Сулла, кажется, первый составил списки [108]приговоренных к смерти и назначил при этом подарки тем, кто их убьет, деньги — кто донесет, наказания — кто приговоренных укроет. Немного спустя он к проскрибированным сенаторам прибавил еще других. Все они, будучи захвачены, неожиданно погибали там, где их настигли, — в домах, в закоулках, в храмах; некоторые в страхе бросались к Сулле и их избивали до смерти у ног его, других оттаскивали от него и топтали. Страх был так велик, что никто из видевших все эти ужасы даже пикнуть не смел. Некоторых постигло изгнание, других — конфискация имущества. Бежавших из города всюду разыскивали сыщики и, кого хотели, предавали смерти.
96. Были убиты, подверглись изгнанию, конфискации имущества, многие из числа тех италийцев, которые повиновались Карбону, Норбану, Марию или их подначальным командирам. По всей Италии учреждены были над этими лицами жестокие суды, причем выдвигались против них разнообразные обвинения. Их обвиняли или в том, что они были командирами, или в том, что служили в войске, или в том, что вносили деньги или оказывали другие услуги, или вообще в том, что они подавали советы, направленные против Суллы. Поводами к обвинению служили гостеприимство, дружба, дача или получение денег в ссуду. К суду привлекали даже за простую оказанную услугу или за компанию во время путешествия. И всего более свирепствовали против лиц богатых. Когда единоличные обвинения были исчерпаны, Сулла обрушился на города и их подвергал наказанию, либо срывая их цитадели, либо разрушая их стены, или налагая на граждан штрафы, или истощая их самыми тяжелыми поборами. В большую часть городов Сулла отправил колонистов из служивших под его командою солдат, чтобы иметь по всей Италии свои гарнизоны; землю, принадлежавшую этим городам, находившиеся в них жилые помещения Сулла делил между колонистами. Это снискало их расположение к нему и после его смерти. Так как они не могли считать свое положение прочным, пока не укрепятся распоряжения Суллы, то они боролись за дело Суллы и после его кончины.
Пока все это происходило в Италии, Карбон со многими знатными убежал из Ливии [109]в Сицилию, а оттуда на остров Корсику, где он был схвачен посланным Помпеем отрядом. И всех прочих Помпей приказал сопровождавшим его лицам убивать, не приводя даже к нему. Карбона же, бывшего три раза консулом, он велел связанным привести к себе, поносил его при всем народе, а затем убил и голову его послал Сулле.
97. Когда Сулла расправился со своими врагами, как хотел, и когда у него оставался один только враг — Серторий, да и тот был далеко, он послал против него в Испанию Метелла. В Риме Сулла устроил все по своему желанию. Не было и речи о каких-либо законах или о голосованиях или о выборах по жребию: все от страха дрожали, попрятались, безмолвствовали. Было постановлено признать прочно закрепленными и не подлежащими контролю все распоряжения Суллы, сделанные им в бытность его консулом и проконсулом. Ему воздвигли позолоченную конную статую перед рострами [110]и сделали подпись: "Статуя Корнелия Суллы, счастливого императора". [111]«Счастливым» называли его льстецы вследствие постоянно сопутствующего ему счастья в борьбе с врагами. И лесть эта закрепилась затем в прозвище, данном Сулле. Я встретил в одном сочинении, что Сулла был провозглашен "Эпафродитом" [112]в этом постановлении, и это сообщение мне показалось не невероятным, так как он носил также прозвище «Фауст»; последнее прозвище по своему значению очень близко к «счастливый» и «изящный». Имеется и подтверждающее это предсказание оракула, данное некогда Сулле, когда он вопрошал о своем будущем:
"Римлянин, мне повинуйся!
Киприда великую силу Роду Энея дала.
Бессмертным богам ежегодно
Первинки не забывай от плодов уделять
и подарки Богу Дельфийскому шли!
У подножия снежного Тавра
Город обширный лежит, — он по имени назван Киприды, [113]
В городе том обитают карийцы. Там сложишь секиру,
И осенит тебя власть своею широкою тенью".
Какое бы прозвище ни постановили даровать Сулле римляне, воздвигая его статую, мне кажется, они сделали это, либо желая скрыто посмеяться над ним, либо умилостивить его. Сам он послал в Дельфы золотой венок и золотую секиру с такою надписью:
"Сулла владычный дары посвящает тебе, Афродита, Видел тебя он такою во сне, — ты в доспехах Ареса Шла по рядам войсковым, бранной отвагой дыша!"
105
Ростры (лат. корабельные носы) — ораторская трибуна на форуме, украшенная в память о морской победе в 338 г. до н. э. носами кораблей.
111
Император — в период республики высшее почетное военное звание. После решительной победы, дававшей право на триумф (см. примеч. 47) солдаты приветствовали своего полководца императором. См. также объяснение у Аппиана: 11,44.
112
«Эпафродит» — букв.: Любимый Афродитой. Ср.: Плутарх. Сулла, XXXIV. Это было выражением эллинистического учения о харизме, т. е. благоволении богов.