Как это часто бывает, попытка примирить всех и согласовать все интересы привела к всеобщему недовольству. Всадники были возмущены новым законом. Их было во много раз больше, чем сенаторов, и отбор из их числа всего 300 человек оставлял за бортом огромную массу всадников. А лишались они при этом самого важного: возможности через суды влиять на политику и на конкретных деятелей ради достижения своих, часто корыстных, целей. К тому же не были установлены механизм отбора и критерий, по которому тот должен был осуществляться. Лишение влияния на суды беспокоило многих всадников и лично, ибо они боялись, что обновленные суды смогут заняться расследованием их темных дел. Возглавил всадников бывший друг, а ныне смертельный враг Друза Квинт Сервилий Цепион, бывший в этом году претором. Упорное сопротивление встретил Друз и там, где он ожидал его меньше всего, — в сенате. Хотя существовала довольно влиятельная группа сенаторов во главе со Скавром, которая активно поддерживала Друза, большинство их коллег выступило против него. Эти сенаторы опасались, что увеличение численности сената вдвое за счет всадников приведет к утере старой сенаторской знатью ее ведущей роли в политической жизни Римской республики. Лидером этого сенаторского большинства стал консул этого года Люций Марций Филипп. Всего год назад Цепион пытался привлечь Филиппа к суду, но на его защиту выступил Друз. Теперь же Цепион и Филипп объединились против Друза.
Поскольку расстановка сил в сенате еще не была ясна, Филипп решил действовать вне этого учреждения. На народном собрании он не только решительно выступил против Друза и его законов, но и в запальчивости заявил, что с этим сенатом он управлять республикой не сможет и что для блага государства необходим новый совет. Как и Друз, оптимат Филипп в увлечении борьбой действовал совершенно в духе популяров, позволив себе даже столь антисенатское выступление, на какое решались далеко не все популяры. Возможно, Филипп подразумевал тот сенат, который будет расширен вдвое за счет всадников, но выходило, что консул вообще противопоставляет себя сенату. Друз сразу же решил воспользоваться этим выступлением и призвал сенат собраться на экстренное заседание, которое состоялось в сентябрьские иды 663 г. от основания Рима, т. е. 13 сентября 91 г. до н. э. Его открыл своей речью Друз, жалуясь на Филиппа и обвиняя его в оскорблении сената. Вслед за ним с заранее подготовленной речью выступил
Красе, жестоко нападая на консула. Филипп попытался прервать оратора, угрожая ему штрафом за оскорбление консула, но тот продолжал говорить. Сенат, увлеченный горячим красноречием Красса, единогласно принял решение, что «римский народ не должен сомневаться в том, что сенат всегда неизменно предан заботе о благе республики». Косвенно это был ответ на заявление Филиппа в народном собрании, но большего ни Красе, ни Друз добиться не смогли. Более того, во время речи Красе почувствовал себя плохо, а на седьмой день умер.
Смерть Красса была тяжелой потерей для Друза. Ушел не только очень авторитетный и красноречивый сторонник, но и один из вдохновителей всего предприятия народного трибуна, возможно даже его фактический инициатор. Это сразу же изменило ситуацию, и прежде всего в сенате. Этим изменением тотчас решил воспользоваться Филипп. Он был не только консулом, но и авгуром, жрецом, который толковал различные знамения и предзнаменования. Созвав сенат, Филипп выступил в обоих своих качествах. Как консул он заявил, что законы Друза приняты вопреки существующему закону о запрещении объединять разнородные предложения и давать двадцати четырёхдневный промежуток для их обсуждения, а как авгур — что они приняты при неблагоприятных знамениях и, следовательно, боги против них и накажут Рим за их принятие вопреки божественной воле. И сенат огромным большинством принял решение отменить законы Друза. Это было для трибуна тяжелейшим ударом.