Таких пробившихся в знать римляне называли «новыми людьми» (homines novi). По некоторым подсчетам, нобили составляли около 0,5 % всех римских граждан. Но именно они практически и осуществляли политическое руководство Римской республикой.
Естественно, что эту правящую олигархию раздирали внутренние раздоры. Борьба честолюбий была характерной чертой римской политической жизни. И без того небольшая правящая группировка делилась на более мелкие. В конце III — начале II в. до н. э. остро соперничали Корнелии и Фабии. Несколько позже антисципионовскую группировку возглавил Марк Порций Катон. Были и люди, которые стремились жить в дружбе и с теми, и с другими. Таким был, например, Люций Эмилий Павел. Его отец погиб в битве при Каннах, а сам он прославился своими победами и в Испании, и в Греции. Своих сыновей от первого брака он отдал в усыновление — одного Сципионам, другого Фабиям Максимам. Оба они позже прославились своими деяниями, особенно Сципион Эмилиан, победитель Карфагена и Нуманции.
Появление большого числа клиентов обострило эту внутреннюю борьбу. Чем больше было клиентов у нобиля, тем заметнее была его роль в политической жизни, тем больше у него было шансов занять высокий пост, получить командование в выгодной войне, добиться известности. Вокруг знатных людей сплачивались группы их сторонников и клиентов, создавая так называемые факции. Политическая жизнь Рима во многом определялась борьбой таких факций. Конечно, нельзя сводить их борьбу только к удовлетворению самых низменных честолюбивых стремлений их лидеров. Обычно каждая такая факция, каждый кружок, объединяющийся вокруг того или иного деятеля, имел и определенную программу. Неразрывная смесь безудержного личного честолюбия, стремления к материальным благам, желания провести в жизнь собственные политические и иные программы была характерна для политической жизни Рима того времени. Нобилитет в целом считал себя воплощением Римской республики вообще, и каждый нобиль полагал, что он вполне способен занять любой административный, военный или судейский пост. А для этого нужно было утвердиться самому и привести с собой свою «команду», свою факцию.
Раскол внутри нобилитета не был единственной угрозой стабильности. Не менее важен был раскол между сенаторами и всадниками. Раньше всадниками были самые богатые люди, которые по реформе царя Сервия Туллия стояли выше первого класса и выступали на войну со своим конем. Позже военное значение всадников сошло на нет. Теперь так назывались богатые люди, не входившие в сенат. К ним относились и младшие сыновья сенаторов. Следуя примеру сенаторов, многие всадники тоже составляли свое благосостояние, приобретая землю. Но крупное землевладение было не единственной сферой их деятельности.
На всадников не распространялось запрещение заниматься торговлей и финансовыми операциями, а богатство давало им возможность обратиться к этим сферам экономики. Некоторые всадники стали заниматься ростовщичеством, многие занялись различными финансовыми операциями. В провинциях всадники брали на откуп различные налоги и подати. В Риме в то время не существовало специального налогового аппарата, и налоги сдавались на откуп, чем и пользовались всадники. Они также арендовали в провинциях земли, принадлежавшие государству, особенно рудники. Правда, часто бывало, что отдельным всадникам не хватало начального капитала, и тогда они объединялись в компании, совместно занимавшиеся разработкой рудников или откупами. Известно довольно много таких всаднических компаний, например, «Компания Серебряной горы» в Испании. Все это приносило всадникам огромные богатства.
Хотя всадники все больше богатели, подавляющее большинство их так и не получило доступ в узкую группу правящей олигархии. И чем больше они богатели, тем больше завидовали сенаторам. В руках последних находилось не только политическое руководство римским обществом, но и огромная власть в провинциях. А именно провинции являлись основным полем деятельности всадников, и для них делом жизни становилась необходимость хоть как-то контролировать сенаторских провинциальных наместников. В руках сената находился суд. Не только преторы (должностные лица, осуществлявшие судебную власть) избирались из числа сенаторов, но и судебные комиссии, в которых собственно и разбирались дела, состояли исключительно из сенаторов. И всадники стали претендовать именно на представительство в судебных комиссиях, видя в них важнейший рычаг реальной власти.