Враждебность крестьянства к советской власти: Поволжье, Урал, Тамбов и Западная Сибирь
Следствием дефицита популярности партии в деревне стала серия восстаний, вспыхнувших в деревнях - особенно (но далеко не исключительно) в непосредственном тылу красного фронта, которые с наибольшей вероятностью могли подвергнуться импровизированным и организованным на местах реквизициям Красной армии. Эти волнения начались весной 1918 года и были особенно кровопролитными в тыловых районах недавно сформированного Восточного фронта. По данным сайта Дональда Рэли, например, "начавшись в Саратовском уезде в мае 1918 года, волнения распространились на Вольск, Хвалынск, Сердобск, Кузнецк, Атарск, Петровск и немецкие колонии, всего около пятидесяти волостей" по всей Саратовской губернии. Причем эти восстания принимали форму коллективных действий целых деревень. Они были насильственно подавлены, но в мае, июле, сентябре и ноябре 1918 года в Саратовском уезде вновь вспыхнуло насилие, "в результате изъятия зерна, разборок при составлении описей зерна и скота, деятельности комбедов, "контрреволюционной" агитации и недовольства советской властью".
В другом недавнем исследовании подробно описывается распространенность крестьянских восстаний с августа 1918 года на севере Вятской губернии, особенно в ее более благополучных южных уездах, и выясняется, что наиболее серьезные восстания возглавлялись перебежчиками из московского Комиссариата продовольствия. Здесь опыт советской власти был ужасен для многих крестьян: количество скота и лошадей в Вятской губернии сократилось с более 160 000 в 1916 году до чуть более 100 000 в 1921-м, а производство зерна за тот же период катастрофически упало - с 28 миллионов до 4 миллионов пудов. Дополнительным и отягчающим фактором, по всей видимости, стало то, что вятские крестьяне предпочитали продавать свою продукцию частным торговцам, которые (предположительно не подчиняясь правилам и нормам, установленным в Москве) могли более чутко реагировать на прилив и отлив спроса и предложения и предлагать несколько более высокие цены, чем государственные учреждения.
Еще большее беспокойство у советских властей вызывало то, что, несмотря на отмену комбедов в конце 1918 года, в марте-апреле 1919 года, когда части Западной армии Колчака продвигались через Уфимскую губернию, их часто встречали жители деревень с традиционными подношениями хлеба и соли, В то же время продвижение белых к Волге, несомненно, подстегивалось расстройством тыла Красного Восточного фронта, вызванным очередной волной восстаний (под лозунгом "За Советскую власть, но против большевиков") в Симбирской, Самарской и Казанской губерниях. В ходе так называемой "чапанной войны" (по названию местных крестьян, предпочитавших носить кафтаны - чапаны) 7 марта 1919 года город Чистополь перешел к повстанцам, и для их изгнания пришлось отвлечь с фронта советские войска 4-й Красной армии. Всего с января по июнь 1919 года крестьянские волнения произошли в 124 уездах Европейской России.
Эти события можно было бы объяснить задержкой с получением известий об изменении отношения советского правительства к среднему крестьянству или склонностью сельских жителей в качестве средства самозащиты оказывать поддержку той стороне в гражданской войне, которая в тот или иной момент, как казалось, одерживала победу. Однако ни то, ни другое не оправдалось в конце следующего года, когда сначала в Уфимской, а затем в Тамбовской губерниях (на Западном Урале и на юго-востоке Европейской России соответственно), а затем с января 1921 года большая часть Западной Сибири (включая Тюменскую, Омскую и Акмолинскую губернии и восточные районы Челябинской и Екатеринбургской губерний) была охвачена крестьянскими восстаниями.