Как и следовало ожидать, победители этого весьма драматичного поворота получили самые прочные лавры гражданской войны. И никто не был удостоен таких лавров, как Семен Буденный: сын безземельного крестьянина из донских казачьих земель, он стал одним из пяти инаугурационных Маршалов Советского Союза в 1935 году и (в отличие от остальных четырех) остался с незапятнанной репутацией в СССР. Несмотря на весьма неоднозначную (некоторые утверждают, что катастрофическую) историю командования в начале Второй мировой войны, его выводили на парад, чтобы продемонстрировать все более экстравагантные усы и воскресить воспоминания о славных временах, почти до самой его смерти в 1973 году. Напротив, крах белых посеял разлад среди белого руководства и чувство дезориентации, поскольку участники отступления пытались уследить за калейдоскопическими изменениями в командовании - и даже за тем, где на самом деле находился Деникин и его Ставка, поскольку штабы менялись почти еженедельно (из Таганрога в Ростов, в Тихорецкую, в Екатеринодар и, наконец, в Новороссийск в первые недели 1920 года). Одной из первых реакций Деникина на внезапный крах стала замена генерала Мамонтова во главе Донской армии на генерала С.Г. Улагая, что привело в ярость донских казаков (которые уже массово дезертировали к красным, когда последние приближались к их родным местам). В декабре 1919 года Деникин передал командование Добровольческой армией генералу Врангелю (вместо навсегда ушедшего в отставку Май-Маевского). Это было слишком поздно для Врангеля, чтобы осуществить концентрированное казачье наступление на Москву, которое он давно предпочитал деникинской многовекторной московской директиве, и барон поспешил напомнить об этом Деникину в типично бестактном письме, которое он отправил своему командующему в середине февраля 1920 года. Хотя один из недавних биографов Врангеля подчеркнул, что барон впоследствии подверг это письмо цензуре для публикации в своих мемуарах, опуская фрагменты, которые он считал слишком личными в своих нападках на Деникина - например, удаляя описание Деникина как человека, "отравленного честолюбием и вкусом власти, окруженного бесчестными льстецами", и того, кто "больше не был озабочен спасением страны, а только сохранением власти" - Деникин, конечно, видел первоначальную версию и, следовательно, был разгневан. Более того, что самое неприятное, содержание письма было передано Врангелем в прессу и широко опубликовано. Можно почувствовать ярость, бурлящую под поверхностью внешне спокойного ответа Деникина от 25 февраля 1920 года:
Уважаемый господин, Петр Николаевич!
Ваше письмо пришло как раз вовремя - в самый трудный момент, когда все мои духовные силы должны быть сосредоточены на том, чтобы не допустить развала фронта. Надеюсь, что вы довольны.
Если у меня еще оставались какие-то сомнения относительно вашей роли в борьбе за власть, то ваше письмо полностью их устранило. В нем нет ни единого слова правды. Вы это знаете. В нем содержатся чудовищные обвинения, в которые вы сами не верите. Очевидно, они сделаны с той же целью, с какой были размножены и распространены ваши предыдущие памфлеты-доклады.
Вы делаете все возможное, чтобы подорвать правительство и привести к распаду.
Было время, когда, страдая от тяжелой болезни, вы говорили [своему начальнику штаба] Юзефовичу, что это наказание Божие за вашу неумеренную амбициозность. Да простит Он вас теперь за тот вред, который вы нанесли русскому делу.