Валентин Азерников
Гражданский иск
Пьеса в двух действиях
Бутов.
Наташа.
Черебец.
Ирина Михайловна.
Игорь.
Скворцова.
Действие пьесы происходит в квартире Бутовых. На сцене видна ее часть: в центре прихожая; из нее ведут двери: направо – в кабинет Бутова, налево – в комнату Наташи. В глубине прихожей – входная дверь, правее нее коридор, уходящий в другие комнаты, слева вешалка, а за ней, в углу, – столик с телефоном и кресло. Действие происходит 31 декабря, днем, между половиной первого и половиной третьего.
Происходит оно попеременно в разных комнатах; тогда другие могут затемняться.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Дома одна Наташа. Она у себя в комнате наряжает елку. Играет магнитофон. Звонок в дверь. Наташа смотрит на часы, выключает магнитофон, идет открывать. Входит Игорь.
Наташа. Ты?! С ума сошел!
Игорь. Это точно. (Обнимает ее, целует.)
Наташа. А вдруг я не одна?
Игорь. Ты же сказала – до часу, он в час приедет. А сейчас только половина.
Наташа. А вдруг?
Игорь. Что? (Снимает пальто.) Самолеты опаздывают, это бывает, но досрочно – извини. И потом, что за паника, ну увидит, ну и что, все равно ведь рано или поздно… Когда-то же должно случиться. Сколько можно в подполье?
Наташа. Сколько нужно.
Игорь. Кому? Я не понимаю. Если все это серьезно…
Наташа. А как ты нашел? Ты же не знал адреса? Уходил – темно еще было, не рассвело. И обещал не смотреть. Значит, все-таки…
Игорь. А я и не смотрел.
Наташа. Да… Верить тебе, оказывается…
Игорь. Но я правда не смотрел. Я только не понимаю, к чему эта конспирация.
Наташа. Ты обещал.
Игорь. Ну хорошо, хорошо, обещал. Но я виноват, что ли, что у меня зрительная память. Ты бы мне тогда повязку на глаза надела, если уж так боишься. Прямо детектив. К тебе – только когда твоего Седова нет. Ко мне – оглядываясь, задами. В кино – на последний сеанс, чтоб никто не видел. В комнату к товарищу Седову – ни шагу, заминировано. Фотографии со стен поснимали. (Смотрит на темный прямоугольник на обоях.) Что тут висело?
Наташа. Ну, допустим, картина.
Игорь. А почему сняла?
Наташа. Тоже мне – Шерлок Холмс. Раму, допустим, отдала починить. И вообще, знаешь что?
Игорь. Что?
Наташа. Тебе пора. Все еще работают, а ты по личным делам шляешься. Красиво это?
Игорь. А я по дороге. В суде был.
Наташа. В суде?
Игорь. Бумаги относил. Там наши судятся. С одним тут колхозом. Ну, отнес и… Не мог отказать себе в удовольствии. И тебе. (Целует ее.)
Звонок в дверь. Наташа испуганно вырывается.
Наташа. Ну вот! Все… А ты говорил. Что же делать?
Игорь. Ну что мне – в шкаф теперь? Как в плохом фильме? Или под елку? Деда Мороза изображать? Скажешь, из фирмы «Заря».
Наташа. Кошмар. Слушай, я только прошу тебя… Я потом все объясню, ладно? А ты – никаких плохих мыслей, ладно? Обещаешь?
Звонок повторяется.
Ключи, наверное, забыл. Обещаешь?
Игорь. Я не понимаю – что, что я должен обещать?
Наташа. А, ладно, будь что будет. (Идет в прихожую.)
Игорь поправляет галстук, присаживается на диван, берет в руки книгу. Прислушивается к голосам в коридоре. Возвращается Haташа. Смотрит на Игоря, напряженно застывшего, смеется.
Отбой. Почтальон. А я испугалась.
Игорь (расслабляясь). Ну, а что ты так пугаешься? Ну что он, меня съест? Убьет?
Наташа. Я тебя прошу – иди. Пора. И не строй обиженного. Узнаешь – поймешь. Иди.
Игорь (пожимает плечами). Как хочешь. Ладно, до вечера. Заехать?
Наташа. Мы ж договорились. Встретимся там.
Игорь (одевается). Прямо партизан в логове врага.
Наташа. Зато будет что вспомнить на старости лет. (Целует его.) Пока, партизан. Пароль помнишь?
Игорь. А он не изменился?
Наташа. Нет. Я люблю тебя. Иди.
Игорь уходит. Наташа возвращается к елке, вешает пару игрушек, потом идет к телефону, набирает номер.
Алло… Педиатрия?… Кто это?… Ой, Екатерина Васильевна, не узнала… Точно, разбогатеете. Из областной не звонили?… Странно, они обещали… Но мне послезавтра ехать… Завтра – завтра только дежурный врач… Ну ладно, подождем, а что еще остается. А у нас что?… Кто – Маша?… Опять, значит, поссорились. На Ноябрьские она тоже сама вызвалась дежурить. Они как праздники, так ругаются. Им в будни, наверное, некогда – в разные смены. Наверстывают… Да вот именно.
Звонок в дверь.
Ладно, я еще позвоню. Пока. (Кладет трубку. Идет открывать.)
Входит Бутов с чемоданом и коробкой.
Привет. Наконец. (Целует его.) Устал?
Бутов. Да что-то…
Наташа. Чего так долго? Мы в воскресенье ждали.
Бутов. Антонов пригласил на дачу, на рыбалку. Не откажешься. Ну тогда заодно уж и понедельник прихватил, в Госплане потолкался. Ну, а как у нас тут?
Наташа. Все хорошо.
Бутов. Черебец елку привез?
Наташа. Наряжаю.
Бутов. А, ну хорошо. (Отдает ей коробку.) А это тебе вот. С Новым годом.
Наташа. Он, что это?! (Открывает коробку, достает вечернее платье.) Ой!… Папочка! (Бросается ему на шею.)
Бутов. Примерь. С этими размерами…
Наташа (прикладывает к себе платье). Немного длинно, но это ерунда, полчаса работы.
Бутов. Сегодня наденешь?
Наташа. А ты думал. И главное, я как чувствовала. Ты когда звонил и что-то туманное насчет размеров бубнил, я так и подумала – платье.
Бутов. Ты же хотела.
Наташа. Очень.
Бутов. Ну и на здоровье.
Наташа снова целует его.
Наташа. Обедать сразу будешь?
Бутов. Не хочется. В самолете перекусил.
Наташа. На завод поедешь?
Бутов. Не знаю. Что-то мне не по себе.
Наташа. Ну-ка погляди на меня. Выше. Глаза опять косят. Давай-ка мы давление померим. (Идет к себе за тонометром.)
Бутов заходит в кабинет, кладет на диван чемодан, открывает его, потом перекладывает его на стул и садится на диван. Но тут же встает, идет к столу, просматривает телеграммы. Возвращается
Наташа с тонометром.
Садись. Давай руку.
Бутов снимает пиджак, садится в кресло, закатывает рукав рубашки.
Бутов. А где Черебец, не знаешь?
Наташа. А он что, не встречал?
Бутов. Нет. Сказал – будет. Что-нибудь опять, наверное. Как тридцать первое декабря, так жди чего-нибудь.
Наташа. Ты ж говорил – план есть.
Бутов. План давно есть. И сверх того. Но все равно в конце обязательно что-нибудь приключается. Ни одного Нового года не помню, чтоб спокойно встретить. (Помолчал.) Ирина Михайловна не звонила?
Наташа. Нет, сегодня нет. Повыше подними.
Бутов. Суд там кончился, не знаешь?
Наташа. А я и не знала, что он начался. Если б он случайно не сказал… (Осеклась.)
Бутов. Кто?
Наташа. Да так, один человек.
Бутов. Черебец, что ли?
Наташа. Вроде. Не помню.
Бутов. Темнишь что-то, Наталья. Не иначе – новый кандидат.
Наташа. Тихо, ты мешаешь.
Бутов. Из наших кто?
Наташа. С чего ты взял? Суд – он же не закрытый.
Бутов. Темнишь…
Наташа. Ну ты можешь помолчать?… Ого! А ну-ка, в горизонтальное положение, быстро.
Бутов. А сколько?
Наташа. А сто шестьдесят на сто двадцать.
Бутов. Ну, это еще терпимо.
Наташа. А зачем терпеть. Завод твой не убежит. Надо – сами приедут. С Новым годом – по телефону. И до вечера лежать. А то не пущу встречать.