— Что я должна увидеть?
Но уже и сама понимаю — что. Вслед за челноком из общей свалки вываливаются три… нет, уже четыре эйнерских корабля. Они преследуют нас.
— Хэлг… Они все еще видят меня. Они знают, что я здесь.
Отстегиваю ремень безопасности, пробираюсь между кресел в пассажирский отсек.
— Вера, куда ты?
Но он уже возвращается к управлению кораблем — Хэлгу не до меня.
Логика менсо типична для людей, не отличающихся от нас. Если это спасательный челнок, то в нем должны быть запасы еды и медикаментов. Ага, вот и аптечка! Корабль вздрагивает — где-то рядом снова произошел взрыв. Чтобы не упасть, сажусь на пол. Открываю пластиковую коробку и начинаю выкидывать все, что не нужно, что мне непонятно.
— Черт!
Может, среди этих таблеток и капсул и есть что-то, способное вырубить меня на час, или хотя бы на полчаса, но менсианские названия ставят в тупик. Большинство из них я не разобрала.
Бросаю взгляд на распахнутую дверцу металлического шкафа, откуда достала аптечку. Внутри есть еще одна створка, поменьше, с пломбой на ручке. Поднимаюсь на ноги, тяну на себя проволоку, пока она не слетает вместе с металлической пуговкой пломбировки. Оружейный арсенал! Пять единиц: три автомата и два парализатора с регулируемой мощностью. Из последних в упор стрелять нельзя, можно насовсем отключиться. Я снова протискиваюсь в рубку.
— Ты должен вырубить меня.
— Что? — он даже не оборачивается, пилот сосредоточен на управлении челноком.
— Как только мой мозг перестанет работать, они нас потеряют. Будет шанс увести корабль. Иначе… Эйнеры не отстанут.
Только сейчас он позволяет себе обернуться, лишь на секунду, но успевает заметить парализатор у меня в руках. Еще мгновение на обдумывание ситуации и Хэлг выхватывает из моих рук оружие. «Когда нужно, он быстро соображает!»
— Отойди. Туда, в пассажирский отсек. Только чтобы я тебя видел! Вот так…
У него нет времени сказать что-то вроде «извини, я бы никогда, если бы не критическая ситуация, надеюсь, тебе не будет больно, дорогая…» Хэлг стреляет сразу. Боюсь, он даже не проверил — поставила ли я мощность на минимум.
Было больно. Но, к счастью, недолго, потому что тускло освещенное нутро корабля растворилось в небытии, вместе с эйнерскими и менсианскими флотилиями, обломками, взрывами и пляшущим в иллюминаторе Проционом…
Меня возвращает к действительности оглушительная тишина. Ни звуков надрывно работающих двигателей, ни вибраций на корпусе от близких разрывов. Хэлг пару раз шлепнул меня по щеке и замахивается для третьего, но я успеваю отодвинуть его руку.
— Хватит. Все в порядке. Что, понравилось делать мне больно? — криво усмехаюсь, пытаясь подняться с пола, но пассажирский отсек предательски качается из стороны в сторону — приступ головокружения вызывает тошноту и желание больше не шевелиться, лежать с закрытыми глазами.
— Не торопись, — Хэлг помогает мне снова лечь на пол, подкладывает под голову что-то мягкое, — Ты еще приложилась о кресло, когда упала.
— Мы оторвались? Как? Как ты сумел? Те, что гнались следом…
— Их уничтожил «Доннерн». Он сопровождал нас, пока не вышли из боя. Правда, сам… В общем… Я видел вспышку.
Мысленно благодарю капитана Сэки. Его жизнь, жизни экипажа «Доннерна» остаются еще одной зарубкой в моей душе, неоплаченным долгом, который я когда-нибудь верну эйнерам.
— Где мы? Легли в дрейф?
— Нет. Я воспользовался лоцией менсо: вокруг много станций, в поясе астероидов старательские разработки. Нашел кое что…
— Отлично. Значит, можно передохнуть?
— Посмотрим. Сейчас мы внутри большой картофелины и надо оглядеться — что за место, есть ли тут кто. Когда швартовался, навигационные огни на астероиде были потушены, электронные бакены отключены. Но системы жизнеобеспечения, кажется, работают. Думаю, персонал эвакуировали перед сражением.
— Главное посмотреть — не будут ли рядом кружиться эйнеры, искать нас.
— Тоже верно.
Мы уже второй час идем по магистральному коридору станции, созданной внутри астероида. Похоже, картофелина раздается в стороны на несколько километров и обыскивать ее можно долго.
— Надо найти жилые отсеки. Там, где столовая, продовольственные склады.
— Ты только о жратве и думаешь, Хэлг.
— Я думаю о нашем с тобой выживании, женщина.