-Это отец попал сюда, - уточнила Лина. - Он сюда завербовался, чтобы заработать денег. Ну, пожил здесь, а потом написал маме, чтобы мы все вместе приехали к нему жить. Мама продала все в городе и приехала.
-А город-то, в котором вы жили, далеко отсюда? - опять спросила Ольга Николаевна.
-Угу! На юге. Новочеркасск называется.
-Да, весьма не близко, - сказала Ольга Николаевна. - Что же это мама твоя не побоялась в такую даль с тремя детьми махнуть?
-Так ведь отец писал, что здесь хорошо, и что деньги большие получает. И что можно здесь жить припеваючи.
-Но припеваючи жить не получилось? А, кстати, куда отец-то ваш делся? Почему вас только одна мать воспитывает? - поинтересовалась Ольга Николаевна.
-Так ведь он умотал сразу после того, как мы приехали.
-Как умотал? Куда?
-Дык, в районе здесь и живет. С любовницей, навроде. Мы ж когда приехали сюда все, а у него новая жена.
-Так-так, Лина! А ну-ка, давай отсюда все как можно подробнее и точнее, - воскликнула Ольга Николаевна. - Его новая жена была кто такая?
-А фиг знает. Молодая. В конторе работала. Ну, они нам и говорят: мотайте, мол, назад, откуда приехали. А куда мотать, когда все продали, а денег только на дорогу хватило. А назад чтобы ехать, отец денег не дает. Ну, мама, конечно, в контору пошла, ругаться стала, заявление написала, чтобы его заставили с семьей жить. А он взял, да и умотал. А потом и она уехала. Ну, маме комнату дали и на работу приняли. Но денег все равно мало было. Соседи нам помогали, да в школе одежду покупали. А потом мама пить начала.
"Вот когда надо было еще руководству сплавучастка, школы и местного совета заняться проблемой этой семьи и помочь несчастной женщине, - подумала Ольга Николаевна. - И материально помочь, и морально". Учительница живо представила себе, в каком бедственном и униженном положении оказалась Закирова, когда она с тремя маленькими детьми, преодолев огромное расстояние и лишившись практически всего нажитого, оказалась выброшенной на улицу собственным мужем. А руководство не только ничем не помогло в разрешении ситуации, но даже позволило проходимцу бросить семью и скрыться. Да и потом, вероятно, отмахивалось, кидая время от времени подачки. Было, отчего запить! А любовница? Что она за штучка была, хотелось бы знать? Лина говорит, что работала в конторе. Кем?... Стало быть, отец у девочек имеется. А его, между прочим, никто не лишал родительских прав. И получается, что ни одна собака не имеет права отправить кого-нибудь из детей в какой-нибудь казенный дом до тех пор, пока суд не лишит родительских прав отца. Его обязаны заставить их содержать и воспитывать. Если, конечно, Закирова жила со своим мужем в законном браке.
-Лина, - обратилась Ольга Николаевна к девочке, - скажи, а у отца такая же была фамилия, как и у вас?
-Конечно! - кивнула Лина.- Он же нашим отцом был.
-Прекрасно! - обрадовалась учительница. - Ты, случаем, не знаешь, кем работал здесь твой отец?
-Не-а.
-Ну, хотя бы, чем занимался?
-Да в лесу работал с лесорубами. Еще бумажки всякие в конторе заполнял.
-Ладно. Все это, в общем-то, несложно узнать. Хватит болтать! Сейчас дуй в ванную, а потом в постель. А я попробую звякнуть нашему общему другу.
Ольга Николаевна подошла к телефону и сняла трубку.
14
Ночью Лине приснилась мать. Будто она совсем старенькая и больная. И лежит она, будто, на льду, на речке, где зимой всегда каток устраивают. Силится мать подняться на ноги, а лед скользкий-прескользкий. Ноги скользят и подворачиваются. Вот мать приподнимется, вроде, привстанет, а ноги - в разные стороны. И она опять падает. А кругом люди на коньках и санках катаются, и мимо пролетают. Мать плачет, к людям тянется, просит, чтобы помогли встать, а никто не слышит. А сама Лина на берегу в сугробе застряла. Хочется ей к матери побежать, чтобы помочь подняться, но никак Лина не может из сугроба выбраться. Крутится, барахтается, но только еще глубже в сугроб проваливается. И чувствует, как из сугроба пробирается холод. Сначала к ногам, потом по телу, и уже к самой груди подступил - все, замерзает уже окончательно. Да только плевать Лине на то, что замерзает. Она от матери глаз оторвать не может, видит, как та мучается на льду: подняться не может и кричит Лине, обливаясь слезами: "Доченька, помоги подняться! Я тебе конфетку из "волшебного" кармана дам, только помоги!" "Мама! - отчаянно кричит Лина, - Мамочка-а-а!!! Подожди-и-и! Я сейчас! Мама-а!"...
Тут она и проснулась. Ольга Николаевна тоже проснулась. Встала и включила свет.
-Ты на другой бок повернись, Лина, - посоветовала она. Потом спросила:
-Свет оставлять или выключить?
-Мне все равно! - отозвалась Лина, отвернулась к стенке и беззвучно заплакала.