На спине у этой паукоподобной твари сидели два полуголых мускулистых мужика с чем-то наподобие боевых топоров на перевязи.
— Столица сектора, что ты хочешь, — хмыкнул Роффе, когда паук удалился на приличное расстояние. Только сейчас я обратил внимание на то, что примерно ориентируюсь на местности. Высотка, в которой обитала Колди, уже виденная ранее черная пирамида.
— И в самом деле, недалеко…
— Я зайду, почту блистательную и вернусь к себе, — предупредил самелианец, останавливая велосипед возле входа.
Мне отчего-то казалось, что, как и в прошлый раз, Олюэн будет сидеть на ступенях, глядя по сторонам. Наивно, тогда её предупредила о нашем прибытии мать. К тому же на улице ночь. Я далек от мысли, что самелиане предпочитают в это время суток спать. Условности такого рода явно не для них.
— Постарайся вести себя почтительно с консулом, — тихо попросил Роффе перед тем как открыть дверь. Возможно, мне показалось, но тут имела место какая-то тонкая магия. Хотя это же консульство, пусть даже уже не существующего мироздания — попасть внутрь явно может не каждый. Хорош был бы я, оказавшись тут без проводника. Сидел бы как брошенный котенок на крыльце в ожидании Олюэн…
В помещении за дверью по-прежнему стояли гробы и занавешенные зеркала. Тем не менее, что-то изменилось, я ощущал это каким-то неясным внутренним чувством. Если бы вместо консульства передо мною был бы человек, исходящие от него эманации, можно было бы охарактеризовать как чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы.
— Дальше сам, — выдохнул Роффе, ободряюще похлопав меня по плечу. Когда я оглянулся, чтобы попросить остаться еще немного, самелианец уже разворачивал свой велосипед. Когда-нибудь надо научиться искусству такого стремительного перемещения…
А затем, сама по себе захлопнулась входная дверь.
Уж не допустил ли я ошибку, решившись прийти сюда? Готический антураж давил на психику. Пришлось напомнить себе, что это только декорации. Настоящее консульство, за пределами внешних помещений, еще более нечеловечно и чуждо привычному восприятию.
От размышлений на тему Самелии отвлек белый хорек, подбежавший вплотную ко мне, подпрыгнувший на метр в попытке завладеть моим вниманием.
Я почтительно поклонился, как и просил Роффе. После того, что проделала Олюэн несколько часов назад, относиться к хорькам несерьезно, не получалось.
В душе что-то до сих пор содрогалось при невольных воспоминаниях о том топологическом кошмаре, который пришлось застать на своей кухне.
Следуя за белым хорьком, я прошел, практически наощупь, по темному коридору к лестнице. Что превращало кромешную тьму в полумрак, так и не удалось установить. Никаких источников света, помещение без окон, но при этом все предметы отчетливо угадывались. Словно темнота в этом доме имела градации плотности и даже какие-то контуры.
Единственным объектом, выделившимся из тысяч оттенков темного, являлся хорек. Он не светился, но продолжал оставаться белым и контрастным.
Правила и законы жадной зоны отдельно, местные — отдельно, напомнил себе я, следя взглядом за перепрыгивающим со ступеньки на ступеньки хорьком.
По мере подъема куда в сторону отступало ощущение поверхности под ногами. Словно ступени постепенно теряли свою материальность, превращаясь в какую-то разновидность сгущенной чьей-то волей тьмы.
Мимолетная мысль о соотношении обычного пространства и континуума внутри консульства едва привела к падению. Нога задела кромку ступени, волна вырвавшейся из лестницы тьмы ощущалась едва ли не физически, как порыв ветра.
Консульство, полузаброшенное… да оно внутри как бы не со стадион размерами.
Хорек тем временем сделал очередной прыжок и пропал из вида.
Только в этот момент до меня с серьезным запозданием дошло, что я прохожу какое-то испытание.
Вот и попробовал поговорить с блистательной. Кромешный мрак…
Сделав еще несколько шагов вверх по лестнице, я словно прорвал какую-то нематериальную завесу. По глазам ударил тусклый, но при этом настоящий свет.
Я оказался в каменном мешке. Потолок из якобы грубой необработанной породы, нависал в непосредственной близости над головой. Примерно два с лишним метра от каменного пола. По периметру горели правдоподобно выглядевшие факела, воткнутые в металлические крепления. Но все это я заметил позже. А сначала внимание привлек предмет, расположившийся по центру помещения. На небольшом, где-то мне по колено, каменном пьедестале стоял пустой шестигранный гроб темно-вишневого цвета, Лакированный и, как мне показалось сначала, пахнущий чем-то вроде сандала. Крышка гроба, поставленная на ребро, нашлась прислоненной к дальней стене.