* * *
Вам угождая, богини, для всех девяти в подношенье
Мраморный этот кумир дал Ксеноклет-музыкант.
Кто б его назвал иначе? Он, именно этим искусством
Славу стяжавши себе, также и вас не забыл.
* * *
Этот треножник поставил хорег Демомел Дионису.
Всех ты милей для него был из блаженных богов.
Был он умерен во всем. И победы для хора добился
Тем, что умел почитать он красоту и добро.
* * *
Это — не плотской Киприды кумир. У богини небесной
Должен ты милость снискать, дар Хрисогоны благой.
В доме с Амфиклом совместно она свою жизнь проводила,
С ним же рожала детей. Жизнь их прекрасно текла.
Все начинали с молитвой к тебе, о могучая. Смертным
Пользу большую несет милость бессмертных богов.
* * *
Надпись надгробная скажет, чей камень и кто здесь положен.
Главке могильным холмом я знаменитой служу.
* * *
Тотчас узнаю, стремишься ль к добру, иль, быть может, прохожий,
В равном почете стоит также злодей у тебя.
Скажешь: «Могиле привет!» Даже камень здесь легок могильный:
Эвримедонта он прах здесь покрывает святой.
* * *
Сына-малютку покинул и сам, чуть расцвета достигнув,
Эвримедонт, ты от нас в эту могилу сошел.
Ты меж бессмертных мужей восседаешь. А граждане будут
Сыну почет воздавать, доблесть отца вспомянув.
*[42]
Стань и свой взгляд обрати к Архилоху ты: он певец старинный,
Слагал он ямбы в стих, и слава пронеслась
От стран зари до стран, где тьма ночная.
Музы любили его, и делийский сам Феб любил, владыка.
Умел с тончайшим он искусством подбирать
Слова к стиху и петь его под лиру.
* * *
Дафнис, ты дремлешь, устав, на земле, на листве прошлогодней,
Только что ты на горах всюду расставил силки.
Но сторожит тебя Пан, и Приап заодно с ним подкрался,
Ласковый лик свой обвил он золотистым плющом.
Вместе в пещеру проникли. Скорее беги же, скорее,
Сбросивши разом с себя сон, что тебя разморил!
* * *
Тирсис несчастный, довольно! Какая же польза в рыданьях?
Право, растает в слезах блеск лучезарных очей.
Козочка, верь мне, пропала, малютка пропала в Аиде.
Верно, когтями ее стиснул безжалостный волк.
Воют уныло собаки; но что же ты можешь поделать?
Даже костей и золы ты ведь не можешь собрать.
* * *
Друг мой, прошу, ради Муз, сыграй на флейте двухтрубной
Что-нибудь нежное мне! Я ж за пектиду возьмусь;
Струны мои зазвенят, а пастух зачарует нас, Дафнис,
Нам на свирели напев, воском скрепленной, сыграв.
К дубу косматому станем поближе мы, сзади пещеры;
Пана, пасущего коз, мигом разбудим от сна.
* * *
Родом другой был с Хиоса, а я, Феокрит, написавший
Все это, был я одним из сиракузских граждан,
Сыном я был Праксагора и сыном был славной Филины.
И никогда я к себе Музу чужую не звал.
* * *
Этой тропой, козопас, обогни ты дубовую рощу;
Видишь, — там новый кумир врезан в смоковницы ствол.
Он без ушей и трехногий; корою одет он, но может
Все ж для рождения чад дело Киприды свершить.
Вкруг он оградой святой обнесен. И родник неумолчный
Льется с утесов крутых; там обступили его
Мирты и лавр отовсюду; меж них кипарис ароматный;
И завилася венком в гроздях тяжелых лоза.
Ранней весенней порой, заливаясь звенящею песней,
Свой переменный напев там выкликают дрозды.
Бурный певец, соловей, отвечает им рокотом звонким,
Клюв раскрывая, поет сладостным голосом он.
Там я, присев на траве, благосклонного бога Приапа
Буду молить, чтоб во мне к Дафнису страсть угасил.
Я обещаю немедля козленка. А если откажет
Просьбу исполнить мою — дар принесу я тройной,
Телку тогда приведу я, барашка я дам молодого.
С шерстью лохматой козла. Будь же ты милостив, бог!
вернуться
42
«Стань и свой взгляд обрати…» Эта эпиграмма написана сложным размером: 1-й и 4-й стихи «архилоховы», 2-й и 5-й — ямбические триметры; 3-й и 6-й — усеченные ямбические триметры.