СОФОКЛУ[66]
— Это могила Софокла. Ее, посвященный в искусство,
Сам я от Муз получил и как святыню храню.
Он, когда я подвизался еще на флиунтском помосте,[67]
Мне, деревянному, дал золотом блещущий вид;
Тонкой меня багряницей одел. И с тех пор, как он умер,
Здесь отдыхает моя легкая в пляске нога.
— Счастлив ты, здесь находясь. Но скажи мне, какую ты маску
Стриженой девы в руке держишь. Откуда она?
— Хочешь, зови Антигоной ее иль, пожалуй, Электрой, —
Не ошибешься: равно обе прекрасны они.
О СПАРТАНЦАХ
1
Мертвым внесли на щите Фрасибула в родную Питану.
Семь от аргивских мечей ран получил он в бою.
Все на груди были раны. И труп окровавленный сына
Тинних-старик на костер сам положил и сказал:
«Пусть малодушные плачут, тебя же без слез хороню я,
Сын мой. Не только ведь мой — Лакедемона ты сын».
2
Восемь послала на битву с врагом сыновей Деменета, —
Всех под одною плитой похоронить ей пришлось.
И не лила она слез, сокрушаясь, а только сказала:
«Этих детей своих я, Спарта, тебе родила».
ЭПИТАФИЯ ФЕСПИДУ
Я — тот Феспид, что впервые дал форму трагической песне,
Новых Харит приведя на празднество поселян
В дни, когда хоры водил еще Вакх, а наградой за игры
Были козел да плодов фиговых короб. Теперь
Преобразуется все молодежью. Времен бесконечность
Много другого внесет. Но что мое, то мое.
ЭСХИЛУ
То, что Феспид изобрел — и сельские игры, и хоры, —
Все это сделал полней и совершенней Эсхил.
Не были тонкой ручною работой стихи его песен,
Но, как лесные ручьи, бурно стремились они.
Вид изменил он и сцены самой. О, поистине был ты
Кем-то из полубогов, все превозмогший певец!
СОСИФЕЮ[68]
Как охраняет один из собратьев останки Софокла
В городе самом, так я, краснобородый плясун,
Прах Сосифея храню. Ибо с честью, клянусь я флиунтским
Хором сатиров, носил плющ[69] этот муж на себе.
Он побудил и меня, уж привыкшего к новшествам разным,
Родину вспомнить мою, к старому вновь возвратясь.
Снова и мужеский ритм он нашел для дорической Музы,
И под возвышенный тон песен охотно теперь,
Тирс потрясая рукою, пляшу я в театре, который
Смелою мыслью своей так обновил Сосифей.
МАХОНУ
Пыль, разносимая ветром, посей на могиле Махона
Комедографа живой, любящий подвиги плющ.
Не бесполезного трутня скрывает земля, но искусства
Старого доблестный сын в этой могиле лежит.
И говорит он: «О город Кекропа! Порой и на Ниле[70]
Также приятный для Муз, пряный растет тимиан».
ЖАЛОБА АКТЕРА
Аристагор исполнял роль Галла, а я Теменидов
Войнолюбивых играл, много труда приложив.
Он с похвалами ушел, Гирнефо же несчастную дружным
Треском кроталов, увы, зрители выгнали вон.
Сгиньте в огне вы, деянья героев. Невеждам в искусстве
Жавронка голос милей, чем лебединая песнь.
ДАМАГЕТ
ПАВШИМ АХЕЙЦАМ[71]
1
Землю отцов защищая, в лихой с этолийцами битве
Пал, не успев возмужать, также и ты, о Махат.
Да ведь и трудно представить себе, чтоб теперь из ахейцев
Кто-нибудь, будучи храбр, дожил до белых волос.
2
Щит свой поднявши на помощь Амбракии, сын Феопомпа,
Аристагор предпочел бегству постыдному смерть.
Не удивляйся тому: ведь дорийскому мужу не гибель
Жизни его молодой — гибель отчизны страшна.
ПОСВЯЩЕНИЕ АРТЕМИДЕ
О Артемида, богиня, что лук и каленые стрелы
Долей избрала своей, прядь завитую волос
В храме твоем благовонном оставила в дар Арсиноя,
Дочь Птолемея, тебе, — дивных кудрей своих прядь.
вернуться
66
«Софоклу». С прохожими здесь говорит сатир, стоящий на могиле и держащий в руках трагическую маску одной из героинь Софокла.
вернуться
67
вернуться
68
«Сосифею». Могилу Софокла, вероятно, украшала статуя трагического актера (по другой версии — сатира с маской одной из героинь трагедий Софокла). Заслуга Сосифея заключается в том, что он восстановил «сатировскую драму». Поэтому на его могиле и стоит «краснобородый плясун», то есть сатир.
вернуться
70
вернуться
71
«Павшим ахейцам». Автор этих двух эпиграмм был на стороне ахейцев в войне Ахейского и Этолийского союзов (220–217 гг. до н. э.).