НА КИНИКОВ[113]
Всякий безграмотный нищий теперь уж не станет, как прежде,
Грузы носить на спине или молоть за гроши,
Но отрастит бороденку и, палку подняв на дороге,
Первым объявит себя по добродетели псом.
Так решено Гермодотом премудрым: «Пускай неимущий,
Скинув хитонишко свой, больше не терпит нужды!»
НА КУЛАЧНЫХ БОЙЦОВ
1
Как и у всех, государь, у Олимпика этого были
Уши, была борода, брови, и веки, и нос.
Но, подвизаясь в кулачных боях, он утратил все это,
Да и в отцовском добре части лишился своей,
Так как, увидя портрет его прежний, предъявленный братом,
Судьи решили, что он — вовсе другое лицо.
2
С этаким рылом, Олимпик, не вздумай когда-нибудь близко
Стать у ручья и взглянуть в зеркало чистой воды.
Видя свое отраженье, умрешь ты, подобно Нарциссу, —
До смерти сам ты тогда станешь противен себе.
3
Где только были в Элладе агоны кулачного боя,
Всюду участвовать в них я приходил, Андролей.
В Писе лишился я уха, без глаза остался в Платее,
В Дельфах с арены меня замертво вынесли вон.
Стали уже хлопотать мой отец Дамотел и наш город,
Чтобы хоть мертвым меня с места борьбы воротить.
4
Апис, кулачный боец, никого не поранил. За это
Был от соперников он статуей этой почтен.
5
Жил прорицатель Олимп, и к нему обратился Онесим,
Чтобы узнать: доживет он до седин или нет.
И прорицатель изрек: «Доживешь, если драться не будешь;
Если же будешь, тогда Кронос погубит тебя».
* * *
Крошку Эротию вдруг похитил комар за игрою.
«Зевс, — закричала она, — иль ты влюбился в меня»?
* * *
Умер поэт Евтихид — сочинитель песен. Бегите
Все, кто лежит под землей: к вам направляется он.
Оды несет, и двенадцать кифар по его завещанью
С ним сожжены и мешков песен его двадцать пять.
Только теперь вас Харон умертвил. И куда вам деваться
Ныне, когда Евтихид власть под Землей захватил?
* * *
Стоит лишь только припомнить грамматика Гелиодора, —
От солецизмов его губы слипаются вмиг.
НА РИТОРА
Не принимает Плутон умершего ритора Марка;
«Будет, довольно с меня Цербера-пса, — говорит. —
Если же хочешь в Аид непременно, пусть Иксион, Титий
Да стихоплет Мелитон слушают речи твои.
Худшего горя, чем ты, я не знаю, — пока солецизмы
Руфа-грамматика к нам не проникают еще».
* * *
Все в один голос отцу предсказали астрологи как-то,
Что до глубоких седин брат мой сумеет дожить.
Лишь Гермоген заявил: «Он умрет преждевременно». Только
Это сказал он уже после кончины его.
* * *
Круг генитуры своей исследовал Авел-астролог:
Долго ли жить суждено? Видит — четыре часа.
С трепетом ждет он кончины. Но время проходит, а смерти
Что-то не видно; глядит — пятый уж близится час.
Жаль ему стало срамить Петосириса: смертью забытый,
Авел повесился сам в славу науки своей.
НА РАЗМАХИВАЮЩЕГО РУКАМИ
Если бы ноги Диона с его были схожи руками,
То не Гермес, а Дион звался б крылатым тогда.
НА ПЕВЦА
Целую ночь распевая с кифарой, убил всех соседей
Пеньем Симил-кифарист. Жив лишь один Ориген:
Он от рождения глух. Так природа, лишив его слуха,
В вознагражденье дала более долгую жизнь.
НА ОХОТНИКА
Пану, любителю гротов, и нимфам, скиталицам горным,
Также сатирам и вам, гамадриады дубрав,
Марк, ничего не добывший со сворой своей и смертельным
Раньше для вепря копьем, в жертву повесил собак.
* * *
вернуться
113
«На киников».