НА СКУПОГО
Вешаться было собрался Динарх. Только самая малость —
Несколько медных монет скрягу заставило жить:
Столько спросили с него за веревку, и он отказался
Дать эту цену, решив смерть подешевле найти.
Вот уж, действительно, Главк, величайший пример скопидомства:
Несколько медных монет скрягу заставило жить!
НА ПЕВЦА
Ворон ночной на людей своим карканьем смерть накликает.
Если ж поет Демофил, дохнет сам ворон ночной.
Вызвал однажды на суд глухой глухого, но глуше
Был их гораздо судья, что выносил приговор.
Плату за нанятый дом за пять месяцев требовал первый;
Тот говорил, что всю ночь он напролет промолол.
«Что же вам ссориться так? — сказал им судья беспристрастный, —
Мать вам обоим она — оба кормите ее».
* * *
Судном владеет Филон под названьем «Спасенье», однако,
Думаю, даже и Зевс в нем не сумел бы спастись.
Только зовется «Спасенье», а все, кто поднимутся на борт,
Иль не отчалят совсем, или отчалят в Аид.
ИМПЕРАТОР ТРАЯН
Выставив нос свой как раз против солнца и рот свой разинув,[122]
Всем ты прохожим легко время поможешь узнать.
ИМПЕРАТОР АДРИАН
Здесь погребен Архилох, а на ямбы его вдохновила
Муза, чтоб славой не мог он Меонида затмить.
ГЕКТОРУ
Гектор, Ареева кровь! Если слышишь меня ты за гробом,
Радуйся! Скорбную ж мысль об Илионе родном
Прочь отгоняй. Он людьми населен, хоть в сравненье с тобою
Менее сильными, — все ж любят Арея они.
А мирмидоны исчезли. Скажи при свиданье Ахиллу,
Что энеады царят над Фессалийской землей.
ДИОНИСИЙ СОФИСТ
ПРОДАВЩИЦА РОЗ
Девушка с розами, роза сама ты. Скажи, чем торгуешь:
Розами или собой? Или и тем и другим?
ВОЗЛЮБЛЕННОЙ
Ветром хотел бы я быть, чтоб, гуляя по берегу моря,
Ты на открытую грудь ласку мою приняла.
Розой хотел бы я быть, чтоб, сорвавши своею рукою,
Место на белой груди ты ей, пурпурной, дала.
ПЬЯНИЦЕ, УПАВШЕМУ ПОД ДОЖДЕМ[123]
Не мудрено и упасть, если смочен и Вакхом и Зевсом.
Как устоять против двух, смертному против богов?
БЕЗАНТИН
О моя милая юность, и смертью грозящая старость!
Та уж прошла, и ко мне этой приход недалек.
ЛУКИАН
НА СВОЮ КНИГУ
Все это я, Лукиан, написал, зная глупости древних.
Глупостью людям порой кажется мудрость сама:
Нет у людей ни одной безупречно законченной мысли;
Что восхищает тебя, то — пустяки для других.
МОРСКИМ БОГАМ
Главку, Нерею, Ино и рожденному ей Меликерту,
Самофракийским богам, как и Крониду пучин,
Спасшись от волн, я, Лукиллий, свои волоса посвящаю, —
Кроме волос, у меня больше ведь нет ничего.
О ДЕТЯХ
Я, Каллимах, пятилетний ребенок, беспечный и резвый,
В царство теней унесен смертью безжалостной был.
Но не скорби обо мне, что мало я жизни изведал —
Мало и горя зато в жизни пришлось мне узнать.
* * *
Тратить разумно не бойся добро свое — помни о смерти.
В тратах же будь бережлив — помни, что надобно жить.
Мудрым зову я того, кто, постигнув и то и другое,
Тратить умел и беречь, должную меру блюдя.
* * *
Делая зло, от людей еще можешь укрыться; но боги
Видят не только дела — самые мысли твои.
* * *
Целая жизнь коротка для счастливых людей, а несчастным
Даже и ночь-то одна неизмеримо долга.
вернуться
121
«Вызвал однажды на суд…» Этой эпиграмме подражал Пушкин в стихотворении «Глухой глухого звал на суд судьи глухого».
вернуться
124
Один из величайших писателей античности, мастер сатирического диалога. Под его именем в Палатинской антологии 41 эпиграмма.