* * *
Солнце — наш бог лучезарный. Но, если б лучами своими
Нас оскорбляло оно, — я бы не принял лучей.
* * *
Полон опасностей путь нашей жизни. Застигнуты бурей,
Часто крушенье в пути терпим мы хуже пловцов.
Случай — наш кормчий, и в жизни, его произволу подвластны,
Мы, как по морю, плывем, сами не зная куда.
Ветром попутным одни, а другие противным гонимы,
Все мы одну наконец пристань находим — в земле.
* * *
Наг я на землю пришел, и нагим же сойду я под землю.
Стоит ли многих трудов этот конец мой нагой?
* * *
С плачем родился я, с плачем умру; и в течение целой
Жизни своей я встречал слезы на каждом шагу.
О человеческий род многослезный, бессильный и жалкий,
Властно влекомый к земле и обращаемый в прах!
* * *
Сцена и шутка — вся жизнь. Потому — иль умей веселиться,
Бремя заботы стряхнув, или печали неси.
* * *
Много тяжелых мучений несет ожидание смерти;
Смерть же, напротив, дарит освобожденье от мук.
А потому не печалься о том, кто уходит от жизни, —
Не существует болей, переживающих смерть.
* * *
Золото, пища льстецов, порожденье заботы и горя!
И обладать тобой — страх, и не иметь тебя — грусть!
* * *
«Злого и свиньи кусают», — гласит поговорка. Однако
Правильней, кажется мне, было б иначе сказать:
Добрых и тихих людей даже свиньи кусают, а злого,
Верь, не укусит и змей, — сам он боится его.
* * *
Мне кажется порой и бог философом,
Который не сейчас казнит хулителей,
А медлит, но больней зато впоследствии
Наказывает их, несчастных, за грехи.
* * *
Спал, говорят, под стеной обветшалой однажды убийца,
Но, появившись во сне ночью, Серапис ему
В предупрежденье сказал: «Где лежишь ты, несчастный? Немедля
Встань и другое себе место найди для спанья».
Спавший проснулся, скорей отбежал от стены, и тотчас же,
Ветхая, наземь она с треском упала за ним.
Радостно утром принес в благодарность он жертву бессмертным,
Думая: видно, и нас, грешников, милует бог.
Ночью, однако, опять ему снился Серапис и молвил:
«Воображаешь, глупец, будто пекусь я о злых?
Не дал тебе я вчера умереть безболезненной смертью,
Но через это, злодей, ты не минуешь креста».
ЗАСТОЛЬНЫЕ
1
Дай мне вина, чтобы Вакх отогнал от меня все заботы
И отогрел бы опять сердце остывшее мне!
2
В этом вся жизнь. В наслаждении жизнь. Отойдите, заботы!
Смертного жребий не долог. Сегодня — дары Диониса,
Хоры, венки из цветов и женщины с нами. Сегодня
Пользуйся благами всеми. А завтрашний день неизвестен.
* * *
Женщины дразнят меня стариком и советуют даже,
К зеркалу взор обратив, жизни останки узреть.
Белые будь у меня или черные волосы — это
Мне безразлично теперь: я уж к закату иду.
Но благовонною мазью, венками из листьев прекрасных,
Бромием прочь я гоню множество тяжких забот.
* * *
Всем суждено умереть, и никто предсказать не сумеет
Даже на завтрашний день, будет ли жив человек.
Ясно все это поняв, человек, веселись беззаботно,
Бромия крепко держа — смерти забвенье — в руках;
И наслаждайся любовью, ведь жизнь у тебя однодневна.
Прочие тяготы все я оставляю Судьбе.
* * *
Остолбенел я, увидев ритора Мавра: слоновый
Хобот, по фунту губа, голос — убийственный рев.
НА АКТЕРОВ
1
Мемфис курносый играл в пантомиме Ниобу и Дафну.
Деревом Дафна его, камнем Ниоба была.
2
Комику Павлу приснился Менандр и сказал: «Никакого
Зла я не сделал тебе. Что ж ты бесславишь меня?»
НА ХИРУРГА
Лучше на суд Гегемону, казнящему смертью злодеев,
Отданным быть, чем тебе в руки, Геннадий, попасть:
Тот, по закону карая, разбойникам головы рубит,
Ты же, невинных губя, с них еще плату берешь.