Между тем Никий задумал снова подчинить Халкидику. Взятие Скионы было там единственным успехом, которым могли похвалиться афиняне со времени заключения мира. После ухода Пелопоннесского гарнизона город принужден был сдаться летом 421 г. граждане были казнены как мятежники, а земля роздана платейцам. В свою очередь, халкидцы завладели несколькими мелкими пунктами, которые еще держали сторону Афин. Теперь, летом 417 г., Никий во главе афинского флота предпринял поход против Амфиполя; но так как Пердикка Македонский успел уже снова переменить фронт и перейти на сторону халкидцев, то это предприятие не имело успеха, и Афины должны были ограничиться блокадой македонских гаваней.
Зато удалось теперь завоевать Мелос, единственный остров на Эгейском море, который до сих пор не принимал афинской гегемонии. Осада началась летом 416 г., а следующей зимой голод принудил город к сдаче. Хотя Мелос никогда не принадлежал к Афинскому союзу, однако афиняне поступили с его населением по варварскому военному праву, которое они в последние годы начали применять к отпавшим союзникам: взрослые мужчины были казнены, остальное население продано в рабство. Место прежних обитателей заняла аттическая клерухия в 500 человек.
Таково было положение дел в Элладе, когда Афины предприняли тот роковой поход против Сицилии, которому суждено было в самой Греции произвести перетасовку всех политических сил и который, наконец, дал возможность пелопоннесцам осуществить давно намеченную ими цель — уничтожить Афинскую державу и вместе с ней демократию. Но прежде, чем перейти к этим событиям, мы должны рассмотреть работу тех духовных сил, которые подготовили почву для этого переворота.
(обратно)ГЛАВА XVI. Расцвет поэзии и искусства
В эпоху Персидских войн первое место в ряду общественных интересов все еще занимали поэзия и пластическое искусство; к ним обращался каждый, кто чувствовал в себе призвание к духовному творчеству. Работа VI столетия устранила главнейшие технические трудности и порвала те узы традиционализма, которые до тех пор задерживали развитие художественной деятельности. Теперь ее путь был свободен; а экономический расцвет, в течение продолжительного периода мира, который следовал за Персидской войной, дал возможность как государствам, так и частным лицам тратить на художественные цели более чем когда бы то ни было раньше. Таким образом, все условия благоприятствовали тому, чтобы искусство достигло в эту эпоху такого расцвета, какой уже более не повторялся в истории человечества. Произведения этого периода, даже в тех скудных обломках, в которых они дошли до нас, служат для нас неиссякаемым источником эстетического наслаждения; они представляют прочную и непоколебимую основу, на которой зиждется поэзия и пластическое искусство всех позднейших времен. Таким образом, эпоха Перикла является нашему духовному взору в светлом ореоле золотого века.
Наиболее благоприятную почву для своего развития художественная деятельность нашла в тех двух городах, которые благодаря борьбе с варварами сделались средоточиями могущественных держав, — в Афинах и Сиракузах; наряду с ними — также в Арголиде, достигшей цветущего состояния благодаря торговле и промышленности. Напротив, Спарта, которая до Персидских войн была любимым местопребыванием муз, теперь отошла на задний план; борьба с революцией заставила это государство оградить себя китайской стеной от всяких новых течений в области мысли и в то же время изо всех сил стремиться к сохранению старины. Азиатская Греция также отстала в этом отношении от метрополии и западных колоний — отчасти вследствие экономической катастрофы после неудавшегося восстания против Дария, от которой она лишь медленно оправлялась, отчасти и главным образом потому, что ее лучших людей уже начала привлекать только что народившаяся наука. Потому что по своему духовному развитию Иония все еще стояла на полвека впереди остальной Греции.
Афины уже во время господства Писистратидов сделались центром умственной жизни греческого народа. Здесь жили в эту эпоху Jlac из Гермионы и Симонид из Кеоса (ок. 558—468 гг.), основатели эллинской классической музыки. Достойным преемником их был ученик Ласа, фиванец Пиндар (520—440 гг.). Этим художникам обязана своим совершенством хоровая поэзия. Изящество языка, обилие глубоких идей, красота ритмов и искусная инструментовка соединились в их произведениях в одно гармоническое целое, какого еще не видел свет и которое вызывало безграничное удивление в современниках. Многочисленные внешние знаки отличия и щедрое материальное вознаграждение выпадали на долю поэтов: куда бы они ни приходили, им везде был готов радушный прием, и самые знатные люди нации наперерыв добивались чести быть воспетыми в их песнях. А Симонид, благодаря своим близким отношениям ко дворам сиракузского и акрагантского тиранов, имел даже возможность влиять на политические дела и однажды избавил Сицилию от грозившей ей войны.