Занятия риторикой скоро должны были привести к научному изучению орудия речи, языка. И в этой области первый шаг был сделан великим Протагором. Он первый различил части речи, определил род существительных, времена и наклонения глаголов и создал существующую до сих пор грамматическую терминологию. Он старался решить и вопрос о том, присущ ли язык человеку от природы, или он есть плод культурного развития, и с большой проницательностью высказался за последнее объяснение. Отсюда он делал вывод, что филолог имеет право исправлять аномалии языка; впрочем, в этом отношении он слишком увлекся новизною предмета и высказал много неосновательных положений. Преемником Протагора был Продик из Кеоса, оказавший большие услуги особенно синонимике. В конце столетия Гиппий из Элиды и Демокрит из Абдеры занимались физиологией звука. Эти филологические исследования привели, в свою очередь, к научному изучению литературы, прежде всего — к критике и толкованию Гомера, которым также, по-видимому, положил начало уже Протагор. Он нашел вскоре многочисленных последователей, между которыми наиболее замечательны Стегимброт из Фасоса, философ Демокрит и поэт Антимах из Колофона. Около того же времени Главк из Регия дал в своем сочинении „О древних поэтах и музыкантах" первый опыт историко-литературного исследования.
Еще раньше стали изучать политическую историю. Первоначально греческая историография была не чем иным, как продолжением генеалогического эпоса, стихотворная форма которого, стеснявшая свободу рассказа, была отброшена в конце VI столетия. В то же время пробудилась критика. Не то чтобы люди уже умели отличать миф от истории; но именно потому, что миф казался исторической правдой, писатель считал себя вправе устранять противоречия и нелепости предания, другими словами — рационализировать мифы. Так, Гекатей (около 500 г.) во введении к своим „Генеалогиям" говорит: „Так говорит Гекатей из Милета: Я описываю это так, как считаю верным. Ибо рассказы греков, по моему мнению, большею частью смешны" Такие же мифографические сочинения составили в течение V века Дионисий из Милета, Акусилай из Аргоса, Ферекид из Лероса, Гелланик из Митилены. Мировые события эпохи Персидских войн заставили обратиться к изучению исторического времени. Первую попытку в этом роде сделал, насколько нам известно, Харон из Лампсака, который около 450 г. в форме хроники своего родного города изложил всемирную историю с точки зрения гражданина Лампсака, вроде того, как в византийское время Малала из Антиохии писал свою всемирную хронику. Но это сочинение скоро затмила история Персидских войн, которую вскоре после 430 г. издал Геродот из Галикарнаса, — первое широко задуманное и пространное историческое сочинение, которое вообще было написано. По представлению Геродота, Персидские войны были только одним из эпизодов многовековой борьбы между Европой и Азией, первым поводом к которой послужило похищение Ио из Аргоса финикийскими мореплавателями. Однако он с большим тактом оставляет в стороне мифический период и начинает свой рассказ с покорения ионийских городов царями Лидии; кончается его „История" битвою при Микале и последовавшим вскоре после нее завоеванием Сеста, которые положили конец владычеству варваров над азиатскими греками. По композиции его труд еще совершенно напоминает эпос: действующие лица высказывают свои взгляды в прямой речи, многочисленные эпизоды дают случай вплести в рассказ важнейшие события древней истории Греции и Востока и изобразить нравы варварских народов, обитавших на восточном берегу прибрежья Средиземного моря. Свой материал Геродот собирал чрезвычайно тщательно; он предпринимал далекие путешествия — в Египет, Финикию, к Черному морю, может быть, даже в Вавилон. Широко пользовался он и существующей литературой. Но его мировоззрение — в общем еще гомеровское: он все сводит к прямому вмешательству богов и поэтому не старается естественным образом объяснить взаимную связь событий.