Поэты, художники и врачи издавна переходили в Греции с места на место; понятно, что люди, как Горгий и Протагор, не могли довольствоваться узкой сферой деятельности в пределах своей родины, Леонтин или Абдеры. Да и без того разрушение Леонтин сиракузянами в 423 г. заставило бы Горгия удалиться на чужбину. Самым удобным средством для распространения новых идей была национальные игры; в Олимпии и Дельфах Горгий произнес перед собравшимися со всех концов мира греками две знаменитейшие свои речи, и с тех пор чтение ораторских произведений сделалось необходимой составной частью программы празднеств.
Но в Греции теперь впервые образовался и другой умственный центр, который мог гораздо сильнее влиять на духовное развитие нацйи, чем эти торжественные съезды, собиравшиеся через долгие промежутки времени и только на несколько дней. Со времени Персидских войн Афины сделались политическим, а вскоре и экономическим средоточием для государств, окружавших Эгейское море. Огромные финансовые средства, стекавшиеся сюда, обусловили расцвет искусств, не имевший себе равного; такой город должен был, конечно, привлекать к себе и научные силы всей Греции. Правда, при Перикле духовная жизнь нации сосредоточивалась в Афинах далеко еще не в такой степени, как в следующем столетии; из великих мыслителей этой эпохи, не родившихся в Афинах, только один — Анаксагор — жил здесь продолжительное время, да и тот в конце концов был изгнан. Но за исключением, может быть, одного только Эмпедокла, между выдающимися учеными этого периода не было ни одного, который, по крайней мере короткое время, не жил бы в Афинах и здесь в публичных речах, в частном преподавании, в прениях с единомышленниками и противниками не проявлял бы своего таланта. Таким образом, в Афинах господствовала оживленная умственная деятельность, какой до сих пор нельзя было встретить ни в одном пункте Эллады, да и не ее одной; и неслучайностью было то, что оба человека, которые в следующем веке наиболее сильно повлияли на мировоззрение нации, — Еврипид и Сократ — были афинянами.
Под влиянием всех этих условий начала мало-помалу возникать и находить себе читателей научная литература. После Эмпедокла уже ни одному греческому ученому не приходило в голову выражать свои мысли в поэтической форме, тем более что развитие риторики давало средство облекать и прозаические сочинения в художественную форму, которая составляла потребность для греков. Так, наряду с устным преподаванием явилась учебная книга; уже до конца V столетия существовали такие руководства по всем отраслям знания, начиная с математики и риторики и кончая кулинарным искусством. Речи, имевшие большой успех, также распространялись теперь в многочисленных списках. Всякий, кто претендовал на звание образованного человека, должен был теперь иметь свою библиотеку, как бы скромна она ни была; вследствие этого начало развиваться книгопродавческое дело, центром которого были, конечно, Афины.
Тем не менее даже среди руководящего класса новое мировоззрение было воспринято только меньшинством. Мы видели, как суеверен был Геродот. Никий, который во время Пелопоннесской войны долгое время стоял во главе Афин, был еще вполне убежден, что солнечные и лунные затмения предвещают бедствия, и это суеверие в значительной степени было виною уничтожения афинского флота при Сиракузах. С историей своего собственного государства были знакомы лишь немногие; еще ораторы IV века делают в этом отношении грубейшие ошибки; известно также, какие вопиющие анахронизмы позволяет себе Платон в своих диалогах. Между тем эти сочинения были предназначены для сливок общества. Понятно, на каком низком уровне должна была стоять образованность народной массы. Правда, умение читать и писать было широко распространено в Афинах, особенно среди свободного населения, хотя и здесь были исключения. Но мусическое и гимнастическое образование всецело ограничивалось высшими классами; простолюдин так же мало знал своих поэтов, как немецкий народ — Шиллера и Гете. Демократический строй давал возможность всякому гражданину принимать участие в политической жизни; однако и это участие не могло иметь большого образовательного значения уже потому, что только небольшая часть населения правильно посещала Народное собрание или заседания гелиэи. Именно умственная незрелость масс и погубила греческую демократию. В других частях европейской Греции, особенно в олигархиях, народное образование стояло еще, конечно, на более низкой ступени; например, в Спарте человек, умевший читать и писать, составлял исключение, а о высшем образовании нечего и говорить.