особенно Кизик, могущественный торговый центр на Пропонтиде, и Эфес, величайший из всех греческих городов Малой Азии. Владетель Карии, Пиксодар, последний из братьев Мавсола, остававшийся в живых, также надеялся с помощью Филиппа свергнуть верховенство персидского царя. Несколько лет назад (340 г.) он сверг с престола свою сестру Аду, которая наследовала власть после смерти (344 г.) своего брата и мужа Идриея; теперь он предложил свою дочь в жены сыну Филиппа Арридею. Но тем временем в Македонии произошли события, совершенно изменившие все положение вещей.
При дворе Филиппа господствовал тон, немногим отличный от того, какой можно было наблюдать, например, в главной квартире какого-нибудь наемного войска. Царь любил шумные пиршества в кругу своих соратников, — пиршества, до которых македоняне искони были охотники и которые сплошь и рядом превращались в дикие оргии, где дым стоял коромыслом; хуже не вели себя даже кентавры и лестригоны, говорит один современный историк. Филипп был очень падок и до женских прелестей; он держал при себе немалое число наложниц, к глубокому огорчению царицы Олимпиады, гордой и властолюбивой женщины, которая не могла заставить себя смотреть сквозь пальцы на грешки мужа. Единственным связующим звеном между супругами был наследник престола Александр, к которому и отец был искренно привязан. По его желанию Аристотель дал Александру отличное образование; затем, отправляясь в Геллеспонт, Филипп поручил шестнадцатилетнему юноше управление Македонией, а спустя два года при Херонее предоставил ему начальство над наступательным крылом и вместе с тем честь решить исход битвы. Таким образом, Филипп приложил все старания, чтобы подготовить Александра к тому высокому положению, которое ему со временем суждено было занять.
До сих пор удавалось избегнуть открытого разрыва в царской семье. Но по возвращении из своего греческого похода Филипп влюбился в одну девушку из очень знатной македонской фамилии, Клеопатру, дядя которой, Аттал, занимал один из высших постов в государстве. Ввиду ее высокого общественного положения царь не мог сделать ее своей любовницей, — и вот он сделал ее своей законной женой. Вследствие этого Олимпиада и Александр покинули страну; царица вернулась в свое отечество — Эпир, а наследник ушел даже к исконным врагам Македонии, иллирийцам. Филипп решил уступить, и состоялось соглашение, в силу которого по крайней мере Александр вернулся ко двору; брата Олимпиады, Александра Эпирского, Филипп склонил к миру, обещав выдать за него свою дочь Клеопатру. Свадьбу справляли с большой пышностью летом 336 г. в древней столице Эгах; вслед затем Филипп хотел выступить в поход против персов. Но во время торжественной процессии он был убит одним из своих телохранителей Павсанием. В суматохе убийца едва не успел спастись, но в конце концов был настигнут и изрублен погонею.
По преданию, Павсания побудили к убийству мотивы личного свойства; будучи тяжело оскорблен Атталом, дядею молодой жены Филиппа, Клеопатры, он будто бы не сумел добиться правосудия от Филиппа и поэтому решил выместить на нем свою обиду. Но в таком случае почему он не отомстил самому Атталу? Очевидно, что убийство Филиппа было обусловлено политическими причинами. Действительно, тотчас после смерти Филиппа распространился слух, что убийца был подослан Олимпиадой и что дело не обошлось без участия Александра; и, принимая во внимание глубокий разлад, господствовавший в царском доме и улаженный лишь формально, надо признать это подозрение вполне естественным. Притом, Олимпиада действительно имела полное основание опасаться устранения Александра от престолонаследия, так как Клеопатра только что родила сына[11], и можно было с большой вероятностью предполагать, что влияние молодой супруги окажется достаточно сильным, чтобы впоследствии доставить ее сыну корону Македонии.
Как бы то ни было, плоды преступления пожал Александр. Он был признанным наследником престола; притом, из сыновей Филиппа он один успел обнаружить на деле свои военные способности. Только под его скипетром Македония могла благополучно перенести тот кризис, который по всем признакам должна была повлечь за собою внезапная смерть Филиппа. Ввиду этого большинство старых полководцев Филиппа немедленно признали Александра царем — впереди всех Антипатр, который был наиболее близок к Филиппу. Благодаря их поддержке смена на престоле совершилась без затруднений. Юный сын Клеопатры был убит и тем предотвращена опасность какого-либо восстания в его пользу. Точно так же были казнены Геромен и Аррабей, сыновья Аэропа из низвергнутой линкестидской династии, побочной линии македонского царского дома, которые могли стать опасными в качестве претендентов; предлогом к казни послужило их мнимое участие в заговоре Павсания против Филиппа. Их брат Александр уцелел, так как он был зятем Антипатра и так как он тотчас после убийства Филиппа изъявил покорность новому царю.