Теперь правительство Тридцати очистило Пирей, который тотчас же был занят Фрасибул ом. Еще важнее были нравственные последствия победы. Господство Тридцати само собою рушилось со смертью их вождя. Здание Совета опустело, собрание трех тысяч объявило правительство Тридцати смещенным и избрало вместо них новую правительственную коллегию в 10 человек из числа приверженцев Ферамена; в эту коллегию вошел, между прочим, и Фейдон, один из Тридцати; другой член павшего правительства, Эратосфен, остался в городе как частный человек. Остальные из Тридцати покинули Афины в сопровождении немногих приверженцев, которые остались верны им в несчастье, и отправились в Элевсин, где они еще раньше предусмотрительно позаботились казнить всех неблагонадежных граждан.
Однако соглашения с демократами, занявшими Пирей, и теперь не удалось достигнуть, и они начали подвигаться к Афинам. Взять хорошо укрепленный город они, конечно, не были в состоянии; но положение олигархов мало-помалу стало до того затруднительным, что им ничего другого не оставалось, как обратиться за помощью к Спарте (лето 403 г.). Олигархи, бежавшие в Элевсин, сделали то же самое; дело приняло такой оборот, как будто предприятие Фрасибула направлено против самой Спарты. Здесь не замедлили признать Коллегию десяти законным правительством Афин и оказать им просимую помощь. При содействии Лисандра им разрешен был заем в 100 талантов из государственной казны, наварх Либис был командирован с сорока кораблями для блокады Пирея, а сам Лисандр в то же время собрал отряд пелопоннесских гоплитов при Элевсине. Участь восстания демократов, казалось, была решена, потому что уже одно преграждение подвоза с моря должно было в самое короткое время принудить Пирей к сдаче.
Однако в Спарте была большая партия, с опасением взиравшая на победителя при Эгоспотамах, перед славой которого стал меркнуть даже авторитет царской власти. А тут, по-видимому, представлялся удобный случай нанести удар всемогущему полководцу. Кровавые насилия, совершаемые в Афинах и на всем протяжении прежнего Афинского государства учрежденными Лисандром правительствами, должны были вызвать в самой Спарте не меньшее негодование, чем в остальной Греции. Не для того велась двадцатисемилетняя война, чтобы тиранию афинского народа заменить еще более жестокой тиранией. Воспользовавшись этим настроением, царь Павсаний сумел добиться издания эфорами декрета, в силу которого усмирение смуты в Афинах поручалось ему самому. Собрана была пелопоннесская союзная армия; во главе ее царь перешел границу Аттики и принял вместо Лисандра руководство военными действиями против пирейских инсургентов. Во время одной рекогносцировки произошло сражение, в котором, как и следовало ожидать, демократы понесли полное поражение. Теперь Фрасибул изъявил готовность вступить в переговоры, а в городе благодаря влиянию Павсания свергнуто было правительство Десяти, отвергавшее всякую мысль о примирении с демократами, и замещено новым правительством. Обе партии подчинились спартанскому посредничеству.
Затем из Спарты прибыла комиссия из 15 членов, чтобы совместно с царем Павсанием положить конец междоусобице в Афинах. Она исполнила свою задачу с величайшим беспристрастием. Все прошлое должно было быть прощено и забыто, никто не мог быть привлекаем к ответственности за проступок, совершенный во время или до революции. Исключены были из амнистии только члены олигархических правительств: Тридцати, — Десяти, управлявших Пиреем во время господства Тридцати, — и Десяти, сменивших в Афинах правительство Тридцати; кроме того, члены Коллегии одиннадцати, заведовавшей исполнением приговоров при правительстве Тридцати. Но и они все могли остаться в Афинах, если согласятся представить в суд отчет о своем управлении. Элевсин должен был образовать наряду с Афинами самостоятельное государство, как это уже и было фактически, и каждый афинянин в течение определенного срока имел право переселиться туда. После того как все партии клятвенно обязались соблюдать этот договор, Павсаний распустил пелопоннесскую союзную армию, лакедемонский гарнизон покинул Акрополь и демократы вступили в город 12 боэдромиона, в сентябре 403 г. Революция кончилась.
Оставалось еще упорядочить государственный строй. Лакедемонская комиссия не приняла никакого решения относительно этого вопроса, но, по-видимому, выразила желание, чтобы не была восстановлена неограниченная демократия. Того же желали, конечно, и приверженцы свергнутой олигархии, „граждане города", как их называли отныне; даже из соратников Фрасибула некоторые были такого же мнения. Один из них, Формисий, внес предложение, чтобы активное право гражданства было предоставлено только землевладельцам, чем был бы осуществлен в главных чертах политический идеал Ферамена. Но демос-победитель отнюдь не был склонен уступить то, что он купил ценою тяжелой борьбы; и так как Спарта не вмешалась в решение этого вопроса, то всеобщее право голоса было восстановлено. Мало того, Фрасибул сделал даже попытку предоставить право гражданства всем чужестранцам и союзникам, которые боролись за свободу; в пылу энтузиазма это предложение было принято, но затем, по настоянию Архина, кассировано судом, так как доблестные демократы тем временем успели сообразить, что материальные выгоды, предоставляемые правом гражданства, гораздо удобнее делить с возможно меньшим числом конкурентов. По той же причине был возобновлен отмененный во время чумы закон Перикла, в силу которого никто не мог пользоваться правами гражданства, если оба его родителя не были афинскими гражданами; однако дать этому закону обратную силу не решились.