Чего бы она ни пожелала, он даст ей это. Не скажет, что это чересчур или слишком странно, если только она и дальше позволит наслаждаться своим телом. Он готов отказаться от амброзии и даже вина на всю свою бессмертную жизнь, только бы ею упиваться.
Тритон пытался игнорировать вспышки удовольствия, словно молниями пронзающие его тело, но безрезультатно. То, что она творила с ним, нельзя было игнорировать, ни секунды. Его тело словно пылало, и ни одно погружение в холодные глубины океана не погасило бы это пламя и не остудило этот жар.
Лаская её языком, он поднялся к набухшему клитору и прижался к нему губами, посасывая. София тяжело дышала, извиваясь в его объятиях.
— Ты никуда не уйдёшь, — прошептал он, не поднимая головы.
— О боже.
Да, сегодня ночью он её бог, и он заставит её кончить. Тритон лизал и сосал крошечный бутончик в том ритме, который подсказывало ему тело Софии. Он коснулся пальцами её влажных складочек и, не прекращая ласкать клитор, проник средним пальцем в её тесное лоно. София мгновенно сжала его внутренними мышцами.
И весь его самоконтроль полетел ко всем чертям.
Через секунду он ощутил, как она задрожала, кончая. Он не отрывался от неё, вместо этого крепче прижался губами к клитору и несколько раз щёлкнул по нему языком, продлевая оргазм до тех пор, пока она не замерла под ним неподвижно.
Поднявшись к ней, Тритон заключил её в объятия, и София приникла к нему. Когда её рука двинулась по направлению к его члену, он перехватил её запястье.
— Боюсь, я кончил в ту же секунду, что и ты.
Как зелёный юнец, в простыни. Ему вроде бы должно было быть стыдно, но вместо этого Тритон чувствовал какое-то странное удовлетворение.
— Я же тебе говорила: ты этого не переживёшь, — улыбнулась она.
Тритон рассмеялся. Когда он в последний раз смеялся в постели? И не припомнить.
— Дай мне несколько минут, и я тебе отомщу.
И не дав ей сказать ни слова, он поцеловал её, чтобы показать, чего следует ждать, когда он займётся с ней любовью по-настоящему, когда наконец войдёт в неё со всей своей мощью, заставит ему покориться.
Очевидно, у её живота на этот счёт были другие идеи, и он громко заурчал, заставив его прервать поцелуй.
— Хочешь есть?
— М-м-м.
— Ладно, тогда давай-ка я приготовлю нам ужин.
Глава 25
Одетая только в махровый халат, София сидела на диване в гостиной, поджав под себя ноги. Она проследила, как силуэт Тритона исчез за пределами комнаты, когда он понёс пустые тарелки обратно на кухню.
Вздохнула и откинулась на спинку дивана. Любой другой мужчина стыдился бы, что кончил, так и не войдя в неё, но не Тритон. Он просто признал, что она возбудила его до такой степени, что заставила потерять всякий контроль. И она восприняла это как комплимент. Софии понравилось, как мужчина расценивал случившееся и насколько был уверен в себе. Человек, который действительно доверял своему телу. И какому телу. Не в состоянии увидеть ничего, кроме смутного силуэта, София была вынуждена «рассматривать» его руками.
Кончиками пальцев она ощутила гладкую, без единого волоска кожу молодого человека, который не обходил стороной тренажёрный зал. Отлично сложенное тело, мягкое в нужных местах и твёрдое в других — ещё какое твёрдое. София почувствовала жар, охвативший её естество. Никогда она не была так раскованна в постели с мужчиной. Может, потому что не могла видеть его, и теперь, когда лишь чувствовала то, что он с ней делал, не оставалось ничего другого, кроме как расслабиться и отпустить себя.
А может, её телу просто необходимо было сбросить напряжение после всего случившегося. Она тут же напряглась снова, вспомнив приступ паники в душе. Воду, которая становилась всё горячее и горячее, а когда попыталась прикрутить её и добавить холодную, ничего не вышло. София не верила, что перепутала вентили. И ещё больше её беспокоила причина, по которой не удалось открыть дверцу душа. Почему-то же она застряла. Никогда за всю свою жизнь София так не боялась.
— Что-то не так?
Она не услышала, как подошёл Тритон.
— Ничего.
Он сел рядом и притянул её к себе на колени, сделав это так естественно, будто они знали друг друга уже сто лет. На нём снова были футболка и шорты.
— Тогда что за мрачное выражение лица? Тебя что-то беспокоит.