– Может, хотите повести машину? – спросил Нико.
– Извините, не могу, – Грек поводил перед собой указательным пальцем, – башка разламывается.
– Я вижу, вы бледный. Извините, что побеспокоил. Я не задержу вас долго. Только дорогу мне покажите.
Грек согласно кивнул и сказал:
– Сейчас прямо, до круга, по кругу налево и все время прямо до моста. – Закрыл глаза, откидываясь, прижимая затылок к прохладной коже подголовника.
Сразу же перед ним возникла Танина улыбка, и он продолжил разговор с ней.
– Мост, – сквозь дрему услышал он характерный голос Нико.
– Правей моста и под мост налево, – сказал Грек.
Нико выполнил маневр.
– Теперь все время прямо, проедем пикет и второй перекресток налево.
– Какой пикет?
– Пост ГАИИ.
– Хорошо.
Грек вновь задремал и проснулся оттого, что машина остановилась. Он открыл глаза и увидел железнодорожный мост.
– Приехали, – сказал Нико, – ваша остановка.
Грек сидел, не двигаясь, что-то не понравилось ему в голосе Нико.
– Как-то ты не очень вежливо это сказал.
– Извините, но это вам показалось. Вам нужно возвращаться.
Грек подавил в себе раздражение и сказал:
– Все хочу тебе сказать и забываю. Ты очень хорошо говоришь по-русски.
– Мераб оплачивал мне репетитора. Он хотел. Чтобы я поступил в юридический институт здесь, в России. Со мной два года занималась учительница русского языка, пенсионерка.
– Понятно, – кивнул Грек, еще хочу тебя спросить – сколько тебе лет?
– Двадцать.
– Ты же молодой еще. Ты уверен, что сможешь это сделать?
– Да.
– Ты вообще представляешь, что такое убить человека?
– Очень хорошо представляю.
– Тебе что. Приходилось это делать?
– Да.
– Солдата. Это было девятого апреля восемьдесят девятого года в Тбилиси, во время разгона демонстрации. Он гнался за женщиной с саперной лопаткой в руках, так увлекся, что свернул за ней в переулок, там я его и застрелил.
Наступила пауза. Некоторое время оба молчали, затем Грек вновь заговорил:
– Послушай, Нико, ты хочешь убить Яшу, отомстить за отца. А тебе не приходило в голову, что могут убить тебя?
– Возможно.
– Тогда твоя мать, потеряв Мераба, потеряет и тебя.
– Он терпеть не мог мою мать. Ваш довод не работает. Мама его давно потеряла. И вообще, я прошу прекратить этот разговор.
– Ладно, как хочешь. Я посижу немного с тобой покурю.
Нико пожал плечами.
Машина стояла, чуть съехав на обочину. Был сухой ветреный день, солнце то и дело скрывалось за толстыми кучевыми облаками, но ненадолго. Там, в вышине, ветер буйствовал, не зная преград. Изредка мимо проезжали рейсовые автобусы, случайные машины. В остальное время можно было наблюдать, как в прилегающем к дороге лесу облетает листва. Они сидели молча, глядя каждый в свое окно. Через несколько минут Грек в боковое зеркало увидел стремительно приближающуюся иномарку. Что это была за модель, он не распознал сразу.
Машина остановилась возле них. Стекло водителя автоматически опустилось, и Виктор увидел бледное лицо Яши Грека, выглядывающее из-за головы водителя.
– Здорово, однофамилец, – сказал Яша. – Какими судьбами?
Грек почувствовал, как во рту у него пересохло. Яша действовал на него как ядовитая змея.
Удивительная беспечность. В том смысле, что у Грека не оказалось никаких заготовок для вранья, и тогда он сказал единственное, во что мог поверить Яша Грек.
– Вас жду, – сказал Виктор, всей спиной ощущая беспокойство: он не знал, что сейчас собирается делать Нико. Будет ли тот стрелять? Он чувствовал абсолютную несогласованность со своим попутчиком.
– Вот как! – удивился Яша. – Соскучился или по делу?
– За вами должок, – сказал Виктор, чувствуя в груди холодок от собственной смелости.
– Ну-ну, – подбодрил Яша.
– Вы со мной не рассчитались. Десять процентов от стоимости того товара, что я нашел.
– Молодец, – сказал Яша, – то-то ты мне сразу понравился. А кто там рядом сидит?
– Сосед мой, – продолжал бойко врать Виктор, – шофером на фирме работает, такси, короче говоря.
– Ну что же, долги надо платить, – сказал Яша, – но у меня с собой столько нет, вы мне позвоните вечерком, и мы все утрясем. Поехали, – сказал Яша Грек водителю.
– Виктор проводил машину взглядом и только после этого посмотрел на Нико. Тот был бледен.
– Это "Лексус", – сказал Грек, чтобы разрядить обстановку, – я сразу не врубился. Его выпускает филиал "Тойоты" в Америке. Машина для арабских шейхов. Хотя некоторые говорят, что это "Мерседес" для бедных, но по цене она как "мерс" класса "Б". Все это, конечно, условно. Как говорится, у каждого свой вкус, кто любит арбуз, а кто свиной хрящик.
– Это был Яша? – спросил Нико.
– Да.
– Почему вы не подали мне знак?
– На заднем сиденье сидели еще двое – это охрана. Может быть, тебе на это наплевать, но мне хочется еще попить водки. Я не хочу быть ни свидетелем, ни убитым.
– Вы трус. Мераб погиб из-за вас, а вы…
– Послушай, парень, – зло сказал Грек, – я обязан Мерабу и по гроб жизни буду его помнить, но не надо мне говорить об этом.
Нико вылез из машины, хлопнув дверью. Затем вернулся.
– Ладно, извините меня, я был не прав. Все равно через две головы стрелять было неудобно.
– Принимается, забудем об этом. Мне вот что пришло в голову. По всему Яшу, так просто не возьмешь. Я тебе говорил по Бахтина, помнишь?
– Да.
– Надо его найти. У него есть человек, свой в яшиной бригаде, белобрысый такой. Как я раньше не вспомнил?
– Почему он остановился возле нас?
– Грек посмотрел на Нико и вдруг ударил себя ладонью по лбу.
– Он же знает эту машину, черт. Какой же я идиот. Мы на "стрелку" приехали на ней, неужели он все понял? Разворачивайся.
Яша Грек обернулся назад и спросил:
– На какой машине ездил тот грузин?
– Какой грузин? – вопросом на вопрос отозвались охранники, и Яша сообразил, что эти двое взяты вместо убитых Коростыля и Фариза.
– А ты тоже не помнишь? – спросил он у водителя.
– Меня не было на стрелке, – ответил водитель.
– Вот так, все приходится самому помнить. Не знаю, зачем я вас держу.
Яша знал, что несправедлив, но лишний упрек прислуге всегда на пользу.
Машина остановилась перед воротами особняка. Глядя, как автоматические ворота отъезжают в сторону, Яша сказал:
– Говоришь, второй день здесь машина крутится? А, Мирон?
– Да, – отозвался один из охранников.
– Быстро возьми другую машину и выясни, где они живут, а ты, Иван, свяжись с Черемисиным. А однофамилец-то, каков наглец!
У Рязанова с Греком был общий знакомый. Звали его Толя, но иначе как "Хохол" к нему никто не обращался. Из-за его неистребимого малороссийского говора. Хохол прослужил в полицейской разведке двадцать пять лет и недавно вышел на пенсию, в чине майора запаса. Это был крупный улыбчивый мужчина лет сорока пяти. Насколько Грек помнил, тот работал в охране коммерческого банка. Когда Грек позвонил Рязанову и стал выяснять, где его можно найти, тот переспросил: "Кого? Хохла? Приезжай, сидит напротив, тепленький".
Когда Грек вошел в комнату Рязанова, мужчины сближали лафитнички.
– Ну, тебя за смертью посылать, – тотчас же сказал Толя, – бери стакан, наливай себе, у нищих слуг нет.
Ни слова не говоря, Грек схватил свободный стаканчик и плеснул в него из бутылки…
Чокнулись, выпили.
– Как поживаешь, Толя? – переведя дух, сказал Грек.
– Ничего поживаю, – сказал Толя, – на водку и баб хватает.