– Слышь, Игрек, это тебе от Яши. Твоя доля.
Грек небрежно принял пакет и хотел его развернуть. Но человек с косой остановил.
– Не светись, там зелень.
– Какая зелень? – не понял Грек.
– Доллары, баран, люди вокруг голодные. Иди домой, там пересчитаешь.
– Сам баран, – сказал Грек.
Сунул пакет в карман и вошел в свой подъезд.
– Поехали, – скомандовал Мирон.
Грек вошел в квартиру, бросил пакет на постель, разделся и отправился в ванную. Хозяйка все еще гостила в деревне, и он мог ходить голым по квартире. Приняв душ, он сел на кухне у окна. Нацедил в граненый стакан пятьдесят граммов спирта, разбавил его водой в пропорции один к трем, достал из банки малосольный огурец, сделал бутерброд из хлеба с китайской тушенкой под названием "Великая стена". Потом, вспомнив, принес пакет и положил его перед собой.
– За тебя, Витя, – сказал вслух Грек и, торопясь, выпил.
Лицо его тут же перекосилось. Он схватил огурец, понюхал и сожрал, та же участь постигла и бутерброд. Глядя в окно, Грек закурил. На улице деревья роняли листву. На детской площадке копошились дети. Там же на качелях сидели две молодые мамаши и курили, покачивая коляски. Грек поднял взгляд на окна дома напротив, в одном из них увидел женщину, ходившую по квартире в одних трусиках. Некоторое время Грек с вожделением наблюдал за ней, но вскоре женщина его заметила, погрозила кулаком и задернула штору.
Грек взялся за пакет, но в этот момент в дверь позвонили. Грек отложил пакет и пошел в прихожую. Глазка в двери не было.
– Кто там? – спросил Виктор.
– Хрен в пальто, – услышал он в ответ.
Это был Рязанов. Грек открыл дверь. Из-за широкой спины Рязанова выглядывал не менее широкий Толя Хохол. Оба были навеселе. Грек сделал знак рукой и посторонился, пропуская гостей.
– Где ты шляешься, никак дозвониться не могу до тебя!
Говоря это, Рязанов прошел на кухню и остановился как вкопанный.
– Ты посмотри, Хохол, – возмущенно сказал он, – в одинаре пьет, наглец. А это что за бандероль?
– Это моя доля, – сказал Виктор, – Яша Грек прислал. Приятно иметь дело с честными людьми.
Рязанов взял в руки пакет, но в это время Хохол сзади рявкнул:
– Стоять!
Рязанов с испуга едва не выронил бандероль.
– Ты чего, перебрал, что ли? – недовольно спросил он.
– Положи на стол, очень медленно, нежно.
Грек посмотрел на Толю. Тот был совершенно серьезен.
– Очень медленно, – повторил он.
Рязанов положил на стол бандероль.
– Вышли отсюда.
– Ты полегче, мудила, – сказал Рязанов, выходя из кухни, – раскомандовался. Майор хренов.
– Ты тоже выйди, – велел Толя Греку, неподвижно стоявшему в коридоре.
Грек, ни слова не говоря, последовал за Рязановым. Хохол, наклонившись, не дотрагиваясь до стола, приблизил ухо к пакету. Двое из прихожей наблюдали за ним. Хохол выпрямился:
– Часиков нет, но это ничего не значит. Где телефон?
– Там, – Грек показал на телефонный столик.
Хохол пошел к телефону и, став на колени (столик был низкий), быстро накрутил номер. В трубке щелкнуло, и недовольный голос сказал:
– Лаборатория криминалистики, Халабуда слушает.
– Иван Иванович, это Толя Николайчук говорит, пенсионер который.
– Здорово, Хохол, – голос подобрел – что скажешь?
– По делу я, тут другу посылку подбросили, подозрение на взрывчатку. Можешь специалиста прислать?
– Могу сам приехать. Адрес?
– Адрес? – вслух повторил Толя, глядя на Грека.
Тот продиктовал.
Толя в трубку повторил адрес и добавил:
– Возьми такси, товарищ заплатит.
Когда он положил трубку, Рязанов сказал:
– Хохол, имей в виду, если там бомбы нет, я тебя своими руками удавлю. Не хватало, чтобы вся Ивановка знала, сколько денег Вите заплатили бандиты.
Толя в ответ широко улыбнулся и сказал:
– Ну шо, кто-то тут пьет в одинаре, треба поделиться.
Специалист прибыл через сорок минут. За это время успели выпить пол-литра спирта "Рояль". Грек был взвинчен и поэтому хлестал спирт как воду, алкоголь сейчас на него не действовал. А Рязанову с Толей надо было выпить ведро, чтобы они отказались от выпивки.
На звонок Грек открыл дверь и впустил тощего пожилого мужчину. На нем был стального цвета плащ из болоньи, какие уже тысячу лет никто не носил, и засаленный зеленый котелок на голове, в руке он держал небольшой фибровый чемоданчик, с какими обычно ходят сантехники.
– Там внизу такси, – буркнул он в ответ на приветствие.
Грек побежал вниз расплатиться.
Вошедший обменялся с Толей рукопожатиями и, не обратив внимания на протянутую руку Рязанова, спросил:
– Где клиент?
Толя показал на кухню.
– Все свободны, – сказал специалист.
Когда Грек вернулся, Толя и Рязанов стояли на лестничной клетке.
Через полчаса специалист разрешил войти в квартиру.
– Ну что? – спросил Толя.
Специалист мыл руки над раковиной. Совсем как хирург после операции.
– Пластиковая взрывчатка, – сказал он, – новейшая штучка. Детонатор я снял. Могу я все это забрать в лабораторию? Или вы хотите оставить себе на память?
– Да, конечно, возьмите, – быстро сказал Грек. Он был бледен.
– Ложись поспи, посмотрев на него, сказал Толя, – а мы поедем. Завтра звякни мне.
Специалист собрал чемоданчик, и все трое покинули квартиру.
Оставшись один, Грек позвонил Нико, никто не ответил, и тогда он лег спать.
Примерно в это время Таня перестала стучать на пишущей машинке. Потирая подушечки пальцев, она оглянулась на сидевшего на диване с книжкой в руках Ипполита. Она была влюблена в эту его позу гениальной задумчивости, когда он сидел так, рассеянно листая книгу, но, по -видимому, совершенно не вникая в текст, иногда убирая левой рукой спадающие на лицо длинные волосы.
– Осталось две страницы, – сообщила Таня.
– Что-что? – встрепенулся Ипполит.
– Извини, милый, я тебе помешала.
– М-м, ничего, что ты сказала?
– Я говорю, осталось две страницы, я сегодня все напечатаю.
– Спасибо, дорогая. Отдохни пока, ты, наверное, устала.
– Есть немного, – призналась Таня.
– Впрочем, если бы ты не пошла на прогулку с этим типом, все уже было бы готово, и мы могли бы поехать в общежитие, там сегодня вечеринка. Кстати, он еще не надоел тебе?
Таня пожала плечами.
– Признаться, я не в восторге от твоего нового знакомства. Будь с ним поосторожней. Я вообще не понимаю, о чем ты можешь с ним разговаривать.
– Вообще-то, в основном говорю я одна.
– Все ясно – "Вы не смотрите, что Серега все кивает, он все знает и все понимает".
– Он не эрудит, но у него хороший природный ум.
– Мартин Иден в ля рюс, так что ли?..
Таня встала и подошла к Ипполиту. Положив руку ему на плечо, она сказала:
– Не сердись. Я не буду больше с ним встречаться.
– Ну, Таня, зачем же такие крайности. Я не сторонник домостроя и не собираюсь выбирать тебе друзей. Просто я высказал свое мнение.
– Но я вовсе не потому решила не встречаться с ним, что он тебе не нравится.
– Почему же? – нервно спросил Ипполит.
– Потому что он нравится мне. Мы же с самого начала договорились говорить друг другу правду. – Таня подошла к балконной двери. – Давай переменим тему, – попросила она.
– Это будет лучше всего, – согласился Ипполит.
"Ничего не происходит, – сказал он себе, – успокойся. Не надо на нее давить. Пока. Эта блажь пройдет. Таня девица взбалмошная, но не может не понимать, что мы – идеальная пара. А этот типчик нравится ей только потому, что полная мне противоположность. Так бывает недолго. Это пройдет. Не обращай внимания".
Ипполит не хотел терять Таню. Ради нее он бросил свою жену. Она, как и сам Ипполит, была родом из Нижнего Сучанска.