В тоже время всё чаще посещавшие европейские порты, греческие купцы отмечали почти полное отсутствие гарантий частной собственности для купеческого сословия в Османской империи, оставалось надеяться только на свое вооружение и подготовку команды, что близко подводило их выучку к навыкам морских разбойников. Стоит указать и то, что относившиеся к немусульманскому сословию империи — райя, греки находились в более уязвимом и угнетаемом положении, нежели европейские купцы, которым собственное государства оказывали всяческое содействие в осуществлении предпринимательской деятельности, вплоть до вооруженной поддержки.
Экономический рост Греции, в составе османской империи в 18 веке, расширение её связей с христианскими европейскими государствами, одновременно с существующими в Османской империи дискриминационными законами в отношении христианского населения, способствовало созданию предпосылок для национально-освободительного восстания среди греков Пелопоннесского полуострова.
Османам так и не удалось утвердить свою власть над некоторыми горными районами Греции, которые продолжали оказывать сопротивление войскамсултана. Особое место среди этих очагов сопротивления занимала горная область Пелопоннеса — Мани[9].
В 1760-х годах Российская империя стала проявлять интерес к региону Средиземного моря, как торговый, так и военный, и к положению христианских народов под властью Османской империи. Во второй половине XVIII века южную Греции и острова Эгейского моря посетили несколько российских агентов: молдаванин, владевший турецким языком, Хаджи-Мурат, венецианский грек Иван Петушнин, будущий русский посол в Константинополе Василий Томара, который вёл разведку под прикрытием археологических изысканий, и предки у которого были греки, переселившиеся на берега Борисфена (сейчас Днепр).
В 1763 годуфаворит Екатерины II Григорий Орлов, по своей частной инициативе, отправил в Грецию двух эмиссаров. Греческого купца из Петербурга Мануила Саро и поручика артиллерии Георгия Папазоли, для того чтобы прощупать настроения маниотов и других греков, на случай возможной войны с Османской империей. Что для генерал-адъютанта, только что пришедшего вместе с Екатериной II к власти было более чем странно. Еще только готовилась секуляризационная реформа, приглашались переселенцы из Европы, за неимением собственного населения в достаточном количестве. Возможны были набеги крымчаков и ногайцев, процветала работорговля, а тут заботиться о свободе каких-то греков? Скорее всего, Григорий Орлов[10] ссудил денег в рост купцам. Взавершении экспедиции, Орлов потребовал написать отчет о том, что увидел купец и что услышал. Он, во-первых, хотел удовлетворить собственное любопытство, так и предания поездкеМануила Саро, государственной значимости.
Ещё по дороге в Грецию, в Италии Саро и Папазоли познакомились с купцом с острова Кефалиния Иваном Палатино. Показав ему грамоту Екатерины II, на греческом языке, в которой говорилось: «Ея Императорское Величество, ревнуя о благочестии, желает стенящий под игом варварским православный народ избавить, посылает от себя ево, Папазола, чтоб уверил о всевысочайшей к ним милости и покровительстве, а притом изведал бы о желании и состоянии сих народов». Они вместе с Палатино отправились в Морею. Подвергнувшиеся по пути нападению триполитанских корсаров и спасшиеся благодаря Ивану Палатино, который отдал им свои документы, они прибыли в Морею, где развернули активную деятельность. Они посетили Ксеромеро, Химару, Мани, где Мануил Саро, встретился с одним из главных капитанов маниотов Георгием Мавромихалисом и крупнейшим морейским землевладельцем Панайотисом Бенакисом. Везде русские эмиссары собирали информацию о возможности восстания христианских народов против турецкого владычества. Прибыв в мае 1765 года, в столицу Российской империи Мануил Саро составил, отчёт, в заключение которого указал: «По моему усердию, смею представить и о том, чтоб отправить в Средиземное море (Архипелоус тоже) против турок десять российских военных кораблей, и на них нагрузить пушек довольное число. Где, коль скоро бы завидели греки толь великое множество, сообщились с российскими судами греческие немалые суда. Только б удовольствованы были пушками, ибо они теми недостаточны. Об них же можно сказать, что они народ смелой и храброй». Сообщения этнических греков Саро и Папазоли, создавали преувеличенное представление о силе народного сопротивления османам, что обманывало инициатора Архипелагской экспедиции российского флота — Алексея Орлова[11] о размере поддержки, которое он мог получить в Архипелаге.
9
Часть культуры маниотов была связана с пиратством. Маниоты были знаменитыми и грозными пиратами, чьи корабли господствовали на побережье Пелопоннеса. Маниоты стали пиратами, потому что полуостров Мани был не очень плодородной землей, а у маниотов не было в изобилии природных ресурсов. Маниоты считали пиратство законным ответом на тот факт, что их земля была бедна, и это стало их главным источником дохода. Пиратские набеги не были остановлены местными православными священниками, которые фактически благословляли корабли перед их отплытием и иногда сопровождали их в набегах. Большинство пиратов-маниотов родом из региона «внутренний Мани». Главными жертвами маниотских пиратов были турки, но мишенью для них становились и корабли могущественных европейских держав.
10
Грамотой римского императора Франца I, супругой у него была Мария-Терезия от 10 июня 1763 года действительный камергер, генерал-адъютант, генерал-поручик, граф Российской империи Григорий Григорьевич Орлов возведён, с нисходящим его потомством, в княжеское Римской империи достоинство, с титулом светлости.
11
Русский военный и государственный деятель, сподвижник Екатерины II, младший брат её фаворита Григория Григорьевича Орлова, владелец усадьбы на Донском поле. Генерал-аншеф, лейб-гвардии Преображенского полка подполковник, Кавалергардского корпуса поручик, кавалер российских орденов Святого апостола Андрея Первозванного, Святого Александра Невского и Святого великомученика Георгия I класса.