Афина Паллада мыслилась как дева — тем более, что она была покровительницей одноименного города и ее девственность напрямую символизировала неприступность городских стен. Это вообще давняя традиция и метафора: уподобление городов девам или блудницам (вспомним Вавилон как блудницу в иудео-христианской мифологии). Но мы говорим не столько о городах, сколько о ролевых архетипах женской судьбы. И вновь встречаем здесь лик Неприступной Девы.
Ничего удивительного в этом нет. Афина — женщина работающая, всегда при деле. Если она будет отвлекаться на всяких амуров, то все разладится. Современные работницы ходят в униформе или следуют дресс-коду; даже представительницам творческих профессий (которые отчасти находятся под покровительством Афродиты) и то следует как-то «поддерживать свой имидж».
Архетип Афины требует отстраненного (как будто с Олимпа) взгляда, хладнокровного, обдуманного поведения и уж, конечно, приличного, в точности соответствующего ситуации, наряда. Это не значит, что под доспехами не бушуют страсти, но Афина, как и женщины, в которых силен этот архетип, их умело скрывает. Они умеют думать и слишком привыкли все обдумывать. Их голова работает независимо от тела, и она — их рулевой, тело лишь выполняет ее приказы. Потому женщина, которой правит Афина, скорее обдуманно выйдет замуж или даже предсказуемо влюбится в подходящего мужчину, чем отдастся внезапной страсти. Как правило, женщины-Афины умеют держать себя в руках и играть предпочитают по мужским правилам, не используя традиционные женские игры[162]. Стоит лишь заметить, что неприступность, даруемая архетипом Афины, — во многом видимость, это ее доспехи, которыми она ограждает себя от опасностей мира. Любые доспехи могут быть сняты... на какое-то время. Впрочем, копье (или веретено) у нее остается всегда.
Афина как Анима мужчины
Афина — особенная богиня греческой мифологии. Мы работаем с ее образом уже классического олимпийского периода, когда она отказалась от своих хтонических матриархатных черт и стала поборницей мужского права и порядков. Как персонаж она также гораздо больше помогает мужчинам, нежели женщинам. И в этом мы видим ее черты именно как мужской Анимы.
Для мужчины Афина-Анима подобна внутренней, интуитивной и глубокой женской мудрости, которая присутствует в нем самом. Это аналог мужского божественного Логоса-Анимуса, который встречается у женщин. Роберт А. Джонсон именно такой аспект «женской части души» мужчины называет «Софией — Премудростью Божией»:
«София, Божественная Премудрость, женская половина Бога, Шикхина[163] — в мистике иудаизма... Как правило, мужчина бывает шокирован, когда узнает о том, что Мудрость относится к женскому началу. Но, по крайней мере, так утверждают все мифологические системы»[164].
Поэтому Афина всегда стоит на стороне мужчин, защищает порядок и закон. Поэтому же ей претят излишняя жестокость и кровопролитие. Это голос женской мудрости в мужском мире. Когда Афина отделилась от своего отца, она принесла в мир новую ценность, мудрую справедливость в пользу порядка, мира и гармонии в противовес холодному и отстраненному патриархатному Закону своего отца. Афина-Анима соответствует достаточно высокому уровню развития (можем говорить «индивидуации», я не вижу здесь большой разницы) мужчины, а потому и требует от него достаточно многого. Только тогда он сможет «слышать ее голос».
Ролевая модель
РОДИТЕЛИ И ВОСПИТАНИЕ
У богини Афины, как мы помним, не было матери. Ее мать Метида еще беременной была проглочена Зевсом, который и стал невольным родителем богини. Так и родители женщины-Афины могут в каком-то смысле повторять этот сценарий. Девочка оказывается долгожданным первенцем супружеской пары. И становится прежде всего наследницей и правой рукой своего отца. В благоприятных случаях Афина растет любимой дочуркой своего папы, который гордится ее успехами. Он дает ей свое «родительское благословение». Тогда девочка вырастет уверенной в своих способностях и праве делать то, что ей нравится. Именно отец (или дедушка) часто является наставником и воспитателем будущей Афины.
Мать может быть «проглочена» своим мужем, то есть полностью подавлена его волей. Также она может казаться девочке отсутствующей, уделяя внимание другому своему ребенку или новому мужу либо просто пребывая в депрессии или хронической болезни. Мать может умереть, оставив девочку наедине с миром. Отец или другая отцовская фигура в этом случае оказывает помощь, или, наоборот, пытается сломить волю и подавить желания девочки, или же просто отстраняется от решения проблем, переложив их на чьи-нибудь другие плечи. Зачастую именно столкнувшись с катастрофой, невообразимой для детского опыта, Афина обретает свои «доспехи» и выходит в мир, вооруженная прагматизмом.