Смертных людей, ибо всем военным делом жестоким
Ведает Марс всеоружный, который так часто, сраженный
Вечною раной любви, на твое склоняется лоно;
низу глядя на тебя, запрокинувши стройную шею,
Жадные взоры свои насыщает любовью, богиня,
И, приоткрывши уста, твое он впивает дыханье.
Тут, всеблагая, его, лежащего так, наклонившись
Телом священным своим, обойми и, отрадные речи
С уст изливая, проси, достославная, мира для римлян.
Ибо ни мы продолжать работу не можем спокойно
В трудные родины дни, ни Меммия отпрыск не смеет
Этой тяжелой порой уклониться от общего дела.
(Тит Лукреций Кар. О природе вещей. Перевод Ф.А. Петровского)
НАРУШЕНИЕ ПРАВИЛ
Афродита нарушает правила. Богиня не только сама изменяла своему мужу, делила мужчин с другими женщинами и предавалась любви даже со смертными, но и понуждала к этому других богов. Только три богини, как уже говорилось, были свободны от ее власти. Все остальные рано или поздно оказывались у нее в подчинении. А других правил и законов, кроме самой любви, она не знала и не предлагала. Поэтому Зевс забывает о своем высоком статусе[198] и власти и притворяется то кукушонком, то бычком, то лебедем, то дождиком... эдакой девичьей игрушкой. Поэтому титаны покушаются на честь богинь, а кентавры похищают царевен. Сама богиня нисходит к смертным мужчинам.
Афродита всегда предлагает нарушение каких-то правил. Это любовь к чужому супругу или супруге, бурный роман вне брака, или страсть двух юных влюбленных, или нарушение сословных привычек и порядков. Самая сильная, великая любовь — всегда немного безумная и героическая. Потому так волнуют перипетии судеб Федры и Иполлита, Клеопатры с Цезарем и Антонием, Энгуса и Этайн, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты, адмирала Нельсона и леди Гамильтон, принца Чарльза и Камиллы...
Все великие любовники, исторические или литературные, пренебрегают законами и правилами. Со стороны это может казаться лишь пряной приправой, но, очутившись в водовороте страстей, не устаешь удивляться иному лику, казалось бы, светлой и легкой богини. И в этом ее правда, великая и странная истина. Разрушение привычного, устоявшегося — это ее стихия. Это то, что роднит ее с Дионисом, который, конечно, тоже был ее возлюбленным. Как было сказано у «божественного Аретино»:
«Лучше быть дурной женщиной, но счастливой, чем порядочной, но несчастной», — это, конечно, девиз Афродиты. Его героини вообще полагают, что «соблюдение приличий портит всякое удовольствие... медлить — это значит отказываться от удовольствия... раскаиваться — все равно, что умирать заживо»[199].
«РАБСТВО ЛЮБВИ»
Иногда мы оказываемся в ситуации, которая кажется нам пленением, ловушкой, рабством — и вместе с тем это сладкое рабство, зависимость на грани с наслаждением или чередование удовольствия и боли, сценарий, из которого нам сложно выбраться. Это «рабство любви». Вспомним тут и Психею, рабыню Афродиты из известной истории Апулея:
«Не замедлил Меркурий послушаться. Обегая все народы, он так провозглашал повсюду, исполняя порученное ему дело: "Если кто-либо вернет из бегов или сможет указать место, где скрывается беглянка, царская дочь, служанка Венеры, по имени Психея, да заявит об этом глашатаю Меркурию... и в виде награды за сообщение получит тот от самой Венеры семь поцелуев сладостных и еще один самый медвяный с ласковым языка прикосновением". После такого объявления Меркурия желанность подобного вознаграждения побудила всех людей наперебой приняться за поиски. Все это окончательно заставило Психею отбросить всякую медлительность. Она уже приближалась к воротам своей владычицы, как вдруг подбегает Привычка, из числа Венериной челяди, и сейчас же кричит что есть мочи: “Наконец-то служанка негоднейшая, уразумела ты, что есть над тобой госпожа! Неужели по свойственной тебе наглости характера твоего начнешь ты прикидываться, будто тебе неизвестно, каких трудов стоило отыскивать тебя?..” — и, смело вцепившись ей в волосы, потащила ее, меж тем как та не оказывала никакого сопротивления.
Как только Венера увидела, что Психею привели и поставили пред лицом ее, она разразилась громким хохотом, как человек, доведенный гневом до бешенства, затрясла головой, принялась чесать правое ухо и говорит: “Наконец-то ты удостоила свекровь посещением! Или, может быть, ты пришла проведать мужа, который мучается от нанесенной тобою раны? Но будь спокойна, я сумею обойтись с тобою, как заслуживает того добрая невестка! — И кричит: — Где тут Забота и Уныние, мои служанки?” Им, явившимся на зов, она передала ее на истязание. А те, согласно приказу хозяйки, избив бедняжку Психею плетьми и предав другим мучениям, снова привели ее пред господские очи»[200].