Все те, кто на делах Закона, под проклятием… Христос нас искупил из-под проклятия Закона… дабы язычникам благословение Авраама пришло через Христа Иисуса, дабы мы получили обетование духа. …(одиннадцать стихов о благословении Авраама)… Ибо все вы сыны Божьи по вере во Христа Иисуса».
«Там еще видно, что пространный текст является расширенным вариантом краткого. Благословение Авраама и обетование Святого Духа — чуждые элементы. Краткий текст самодостаточен. Редактирование происходило от краткого к пространному, но не наоборот», — резюмирует Кушу свой анализ части третьей главы краткого Павлова «Послания к Галатам».
Итак, Гарнаку явно принадлежала пальма первенства в деле комплексного восстановления «Апостоликона». Однако предполагаемый полный текст «Евангелия Господня» он восстановил не первым: исторически первым из западных ученых это сделал еще в 1823 году Август Хан, а за 41 год до Гарнака собственную попытку реконструкции этого текста (гарнаковская отличалась от нее позже лишь рядом незначительных деталей) предпринял американский исследователь Чарльз Бѐрлингейм Уайт (1824–1909), опубликовавший в 1881 году свои заметки «Евангелие Маркиона», «Маркион и Лука» и «Лука и Маркион в сопоставлении» в ХХ главе («Маркион», стр. 239–266) своего большого обзорного труда под названием «История христианской религии до двухсотого года» (стр. 243–251, 252– 254 и 255–266 соответственно). Сборник переиздан в 1900 году; статьи из второго издания, «Контуры Евангелия Маркиона» и «Евангелие Маркиона и Евангелие Луки в сравнении» переведены на русский язык Дм. Алексеевым.
В нашей собственной (совместной с сибирским исследователем, известным под псевдонимом Симон Гностик) публикации этого Евангелия мы опирались именно на второе издание этого труда Уайта. В моих творческих планах на текущий год также обнародовать собственный перевод на русский язык вышедшей в 1942 году книги другого американского исследователя, Джона Нокса, под названием «Маркион и Новый Завет» (5 лет назад на нее истек срок копирайта, поэтому не исключено, что эту книгу на русском языке без больших проблем удастся опубликовать также и в бумажном виде). Оба этих автора, и Уайт, и Нокс, первый чуть более осторожно, второй – предельно решительно, утверждают, что «маркионовская» версия Евангелия была первичной, и именно из нее было уже, скорее всего, в конце 40-х гг. 2-го века, то есть по горячим следам пребывания Маркиона в Риме, изготовлено «Евангелие от Луки». Поскольку все три первых новозаветных евангелия по содержанию не очень сильно отличаются друг от друга, то уже поэтому не исключено, что Уайт оказался также прав и в своей гипотезе о том, что все они, а не только Лука, также были написаны «по мотивам» Евангелия Господня6, только Лука и Матфей являлись его пространной версией, а Марк – напротив, сокращенной.
Из восстановленного Уайтом текста «Евангелия Господня» видно, что в нем отсутствуют первые три главы «Луки», то есть позднейшая придуманная «Лукой» история с земными родословиями Иисуса. Если верить сохраненному Маркионом тексту, Иисус в облике 30-летнего мужчины сошел с небес непосредственно в Капернауме и начал свою проповедническую деятельность. Понятно, что родословия были приписаны Иисусу как боговоплощению уже задним числом для того, чтобы намертво привязать его фигуру к ожидаемому и по сей день верующими иудеями Мессии, о котором ранее говорили библейские пророки. Более того, и все последующие правки, внесенные «Лукой» в первоначальный «маркионовский» текст, были призваны преподнести читателю Иисуса как продолжателя дела библейских пророков и верного слугу Яхве. Совершенно неудивительно, что сами иудеи по сей день отвергают такую постановку вопроса, рассматривая ее как попытку христианской церкви лишить их собственной религии с тысячелетней традицией, согласно хронологии которой, между прочим, время прихода Мессии, обещанного их пророками, и по сей день еще не настало (кроме того, иудаизм никогда не стремился стать мировой религией, будучи всегда системой верований именно еврейского народа, и претензии христианства, обозначенные словами Павла о том, что отныне во Христе «несть ни эллина, ни иудея», крайне настораживали еврейских первосвященников).
Но церковь стремилась во что бы то ни стало скрестить молодую христианскую религию с иудаизмом не только для того, чтобы попытаться подчинить себе население Палестины, где и разворачивалось всѐ евангельское действо. Судя по всему, отцы церкви стремились таким образом укрепить и само христианство в этнически нееврейских регионах Южной Европы и Ближнего Востока, «доказывая», что оно возникло не на пустом месте, а было освящено многовековой библейской традицией (что в глазах неискушенной публики выглядело даже вполне логичным, учитывая, что сам Иисус проповедовал, в том числе, и в синагогах и говорил там, в широком смысле слова, на языке, доступном местным верующим).