— Он явно выглядит счастливым, — добавил Гермес. — А ты как будто уксуса хлебнул. — Он махнул бармену. — Бокал красного, только не такого, как у него.
— Вино прекрасное. Компания так себе.
Эрос шагнул ближе:
— Ты ведь не о своих лучших друзьях, правда? Или хочешь подраться?
Может, хорошая драка ему как раз и нужна, чтобы снова ощутить себя самим собой. Сказывались последние несколько недель, когда он помогал Тритону и Софии готовиться к свадьбе. Но ведь не мог он, как шафер, оставаться в стороне и взял на себя несколько задач, например, составление списка приглашённых бессмертных и соответственно разборки с их эгоизмом и амбициями. И всё-таки Гера сумела добраться до Софии, а он не смог помешать.
Как богиня-мать, Гера имела особую связь со всеми женщинами. Она слышала их молитвы, даже если они не обращались к ней лично.
— Если бы я был уверен, что ты будешь драться честно, с удовольствием устроил бы потасовку.
Эрос поднял руки, будто сдавался.
— Я? Дерусь не честно? — Он обратился к Гермесу. — Ты когда-нибудь такое слышал?
Дио не мог не улыбнуться. Через секунду к общему смеху присоединился Гермес, и плохое настроение Диониса просто улетучилось. Друзья сделали это для него, поэтому он их и любил. Он всего лишь грустил, потому что теперь они с Тритоном будут видеться гораздо реже, тот ведь обосновался здесь, в — по общему мнению — очаровательном городке Чарльстон. У Дио тут уже была небольшая холостяцкая берлога, в которой он останавливался по случаю, ему очень нравился этот городок со множеством баров. Будет несложно навещать Тритона время от времени. Так что, может, не так уж сильно всё изменится.
— Заметил рыжую красотку в этой толпе? — спросил Гермес.
— Франческу? Она лучшая подруга Софии, не трепыхайся. — Дио сделал большой глоток вина.
— Думаешь, у меня нет шансов?
— Зависит от конкуренции. — Дио нравилось поддразнивать сводного брата.
— Если конкуренция — ты, значит, у меня проблем не будет, — ухмыльнулся Гермес.
— Буду рад выступить арбитром, — рассмеялся Эрос.
Дио махнул рукой.
— Я в ней не заинтересован, но ты давай, вперёд, вместе с Зевсом.
Гермес сдулся, как воздушный шарик.
— Это не честно. Почему у него всегда преимущество?
— Не всегда, — прервал его Дио и улыбнулся. Та сладкая штучка, которую он присмотрел для себя, ещё не попалась на глаза Зевсу, и если ему помогут, его отец ни за что не доберётся до неё. По крайней мере, пока Дио с ней не закончит.
— И что бы это значило? — сомневающимся тоном спросил Гермес.
Эрос обменялся с ним понимающим взглядом.
— Кажется, наш друг нашёл себе жертву, которая до сих пор не попадалась на глаза Зевсу. — Потому что такая красотка сразу же привлекла бы его внимание.
Дио подмигнул богу любви:
— И это всё, что я скажу.
— Кто она? Она здесь? — Гермес закрутил головой, осматривая толпу, заполнившую гостиную и образовавшую толчею у столов.
— Я по-твоему совсем дурак, выбирать кого-то из приглашённых, когда прекрасно знаю, что Зевс тут же её заприметит?
— Тогда может это одна из официанток? — перебил Эрос.
— То же самое. Как только Зевс её увидит, даже красота Франчески не удержит его подальше от моей девушки. — Не то, чтобы она была его девушкой. Прекрасная Ариадна до сих пор не отвечала на его авансы, позволив всего несколько целомудренных поцелуев, и заявила, что хочет сначала узнать его получше. Дио тоже хотел познать её — в библейском смысле.
— Твоей девушки? Дио, уж не отказался ли ты от правила одной ночи? — Гермес уставился на него взглядом, который будто говорил, что хорош заливать.
Дио отмахнулся от этой идеи, как от ядовитого насекомого.
— Не смеши! Ты что, уже представляешь, как я иду к алтарю? Как только получу её — сразу брошу. Сегодня недели встреч с ней окупятся.
Эрос хлопнул Дио по плечу.
— Постой. Хочешь сказать, что до сих пор её не трахнул?
Дио тяжело сглотнул. Признаться друзьям, что он не затащил женщину в кровать сразу же — слишком похоже на полное поражение.
— Я наслаждаюсь охотой. — И это даже не было откровенной ложью. Медленное завоевание Ариадны имело свою прелесть. На самом деле возбуждение от неспешного обольщения только усиливалось. И по какой-то неведомо причине ему нравилось это прежде незнакомое ощущение.
Гермес от души расхохотался:
— Наконец-то, женщина, которая не скинула трусики, как только ты поманил пальцем.