— О боже, что случилось с моей малышкой? — Ее глаза расширились от паники.
Вот дерьмо! Может, стоило дать Гермесу поговорить.
— Ничего. Все в порядке. Она в порядке.
Ее дыхание восстановилось, а глаза подозрительно прищурились.
— Кто вы такие? Что вам надо?
— Не завидую тебе, — пробормотал Гермес себе под нос.
Дио ткнул его под ребра, чтобы тот заткнулся, и нацепил на лицо свою самую очаровательную улыбку.
— Я Дио, ваш будущий зять.
— Ч-чт… — она пошатнулась, и Дио едва успел протянуть руку и поймать ее, пока она не упала.
— А, дерьмо!
Раздались шаги, и кто-то вышел в фойе. Дио увидел мужчину, примерно пятидесяти-шестидесяти лет, входящего в прихожую, от увиденного у того открылся рот.
— О боже! Марианна! — он бросился к жене и уставился на Дио. — Что произошло?
Мужчина вырвал жену из рук Дио.
— Марианна, дорогая!
Но она все еще была без сознания.
— Что вы натворили?
— Мы ничего не делали.
Возможно, сейчас было неподходящее время представляться своему будущему тестю.
Гермес прочистил горло, заставляя Дио и мужа этой женщины посмотреть на него.
— Мой друг пришел сказать вашей жене, что хочет жениться на вашей дочери Ариадне. Кажется, это немного ее шокировало.
Мужчина снова повернул голову к Дио, выглядел ошеломленным и совсем недовольным.
— О нет, только не снова!
Дио бросил на друга злой взгляд.
— Ну, он хотя бы в обморок не упал, — прокомментировал Гермес и пожал плечами.
Через десять минут Гермес и Дио сидели в гостиной напротив Джорджа и Марианны, и каждый держал в руках по стакану холодного чая.
— Дорогая, сахар, — подсказал Джордж жене.
Когда она вышла из комнаты, мужчина встал и кинулся к книжному шкафу, чтобы достать книгу. Когда он обернулся, Дио заметил в его руке маленькую бутылку ликера.
— Не знаю, как вам, но мне сейчас нужно выпить.
Дио и Гермес одновременно протянули к нему руки со своими стаканами. Когда Марианна вернулась с сахарницей, все три стакана были наполнены достаточными количеством ликера, чтобы Дио смог расслабиться, если это можно назвать расслаблением. Как будто он оказался во времена испанской инквизиции. Теперь парни знали, что значит выжать все соки из человека.
— Значит, ты хочешь жениться на Ари? — начала разговор его будущая теща.
— Я люблю вашу дочь.
Боги, и это было правдой. Даже если это и означало приобрести тещу с таким противным характером.
— Чем вы занимаетесь, мистер Теос, — спросил Джордж.
Дио сглотнул.
— Пожалуйста, зовите меня Дио.
Отец Ари кивнул.
— Дио, чем ты зарабатываешь на жизнь?
— У меня свой виноградник.
И не только он. Как бог вина, он зарабатывал крошечный процент с каждого виноградника и бутылки вина, сделанного в мире смертных. Но это не обязательно было говорить. Скоро они и сами узнают, как он богат.
— И где виноградник находится?
— В Напа, Калифорния.
— Думаю, это можно проверить.
Брови Дио сошлись на переносице. Почему этот человек ему не доверял?
— Мистер Тейлор, есть какая-то причина, почему это для вас так важно? Могу уверить, что у меня достаточно денег, чтобы прокормить семью.
Джордж сложил пальцы в замок и сжал губы.
— Так говоришь, что хочешь жениться на ней? — повторил он.
Он обменялся коротким взглядом с женой и снова перевел орлиные глаза на Дио.
— А почему она нам сама этого не сказала?
Дио был готов к этому вопросу.
— Она слишком нервничала из-за всей этой беготни. Знаете, платье, торт и все остальное. Она не хотела, чтобы вы тоже волновались из-за этого, поэтому решила, что мы прилетим к вам прямо перед свадьбой, чтобы не было никаких беспокойств. Поэтому…
— Хватит оправдывать ее, молодой человек, — перебил его отец. — Она не знает, что вы здесь, не так ли?
Дио хотел возразить, но серьезное выражение лица Джорджа заставило его передумать.
— Нет, сэр, не знает.
Отец Ари грустно посмотрел на свою жену.
— Мы знаем, почему она не захотела нам говорить.
Он потянулся к руке жены и похлопал ее.
Женщина всхлипнула:
— Она нас еще не простила, да?
Джордж обнял жену за плечи и, успокаивая, положил ее голову себе на грудь. Дио только удивленно на них смотрел, не понимая, что происходит. Когда Джордж поднял голову, Дио заметил, что на его глазах появились слезы.
— Она думает, что мы до сих пор ее виним.
Наконец Дио мог говорить.