Миколас заговорил только тогда, когда начисто вытер её бёдра.
— Никогда не думал, что скажу это, но… — он нежно поцеловал её в губы, — лучше бы ты назвала меня «засранец».
Вельвет моргнула, а затем захохотала, когда напряжение, повисшее между, ними отступило.
— Засранец. Ты, мать твою, чёртов засранец.
— А это было немного больше, чем я просил, любовь моя, — сказал Миколас, помогая ей встать с раковины.
— Воспринимай это в качестве бонуса, — отрезала она.
Миколас и Вельвет сохраняли молчание, и каждый был настолько занят своими мыслями, что даже не обратили внимание на длинную очередь, собравшуюся из женщин снаружи уборной. Как только они добрались до бара, Миколас тут же заказал себе выпить. А Вельвет достала телефон, проверяя его на входящие сообщения и письма, но это никак не отвлекало от мыслей о том, что она ОГРОМНАЯ ЛГУНЬЯ.
Она была не против того, чтобы Миколас Саллис звал её своей любовью?
Как уже и сказала, огромная…
У неё перехватило дыхание, и все мысли тут же испарились, как только она увидела одно непрочтённое письмо от своего адвоката Лестера Уилкинса. Он был приятным пожилым человеком, который взял её под своё крыло абсолютно безвозмездно, когда ей было восемнадцать лет, и она не имела ни малейшего понятия, что делать со своей жизнью.
Я получил письмо от мистера Гарфилда, составленное его адвокатом, я, конечно же, ознакомился с его содержанием, и вот моя профессиональная точка зрения, а также человека, который считает себя твоим приёмным отцом – не читай его. Но кончено же, решать тебя, и я на всякий случай сделал скан-копию письма.
Вельвет улыбнулась бы, если бы могла. Лестер Уилкинс был капризным пожилым человеком, и уже через час каждый клиент старался сбежать из его кабинета. Но только не Вельвет, она впоследствии стала его союзником. Мистер Уилкинс слишком хорошо её знал. Она была упрямой. У неё и правда, не было выбора. Это был единственный способ для неё, чтобы выжить.
Вельвет кликнула на прикреплённый файл, чтобы прочитать его.
Клянусь, что это последний раз, Дотти. Мне нужны деньги…
Эти слова моментально перебросили её в прошлое. Ей было восемнадцать, а Вейн явился в общежитие. Он поднял на уши весь её этаж, тарабаня в дверь, и изрекая ругательства. Ему было безразлично, что кто-то может узнать, что её родители наркоманы, и что «зелёного змея» они любят больше, чем свою собственную плоть и кровь.
Мой друг Эрни рассказал о замечательной возможности, как хорошо и быстро заработать деньги. После этого, обещаю, больше не буду просить. Никогда.
Ей было двадцать, и она считала, что смогла перебороть мир. Потому что Вейн и Линди прошли полную реабилитацию. Вельвет полагала, что они вновь станут семьёй. Но в первый же день, когда их выпустили из центра, Вейн пришёл к ней за деньгами на последнюю дозу. «Одна последняя доза», сказал Вейн, растягивая слова на распев. Пожалуйста, пойми маму с папой. Мы должны сделать это. Именно в тот момент Вельвет и поняла, что Вейн, Линди и «зелёный змей» станут семьёй, а она никогда не станет частью этого.
Ты так много сделала для меня и мамы. Если ты захочешь с нами встретиться, ты знаешь, что мы всегда рядом. Мы очень сильно любим тебя, детка. И правда, хотим увидеться.
Вельвет вспомнила, как в первый раз отказалась дать им деньги, и Вейн пришёл в бешенство. Ударил её так сильно, что чуть не сбил с ног. А Линди была не чем не лучше, призывая мужа вправить немного мозги их неблагодарному отродью. Дотти знала, как близка она была к тому, чтобы и вовсе не появиться на свет, став жертвой аборта. Вельвет обязана им своей жизнью. Быть может ей, и правда не помешает напомнить об этом.
Обещаю, что на этот раз ничего с тобой не случится. Больше никто не причинит тебе вреда. И ты ведь знаешь, что это было простое недоразумение. Я говорил ей, что ты только дашь ей деньги взаймы. Я не просил её грабить тебя, или угрожать убить.
Это была версия Вейна. История же Вельвет не была такой безоблачной. Он отправил одну из своих подружек, о которых Линди, конечно же не знала, домой к Вельвет, и эта женщина пришла в сопровождении группки подростков, которым только и хотелось поскорее нюхнуть кокаина.
Это была худшая ночь в жизни Вельвет. Даже хуже, чем, когда она впервые услышала выстрелы и поняла, что её дом больше не является для неё безопасным. Конечно же, когда ей было восемнадцать, и в дом пришёл плохой парень, она знала, что родители на её стороне. Тогда он просил кровь или деньги.