Глава VIII
ИСКУССТВО
В культурной деятельности ранних греков искусство занимало видное место, при этом их художественное творчество отличалось исключительной самобытностью.
Как известно, искусство связано с окружающей человека природой, с судьбами народа, с его экономической, политической и правовой жизнью. Теснейшим образом оно соприкасается с повседневными мыслями и поступками людей. Оно отражает действительность изучаемой эпохи и вместе с тем является чрезвычайно активной формой общественного сознания. Вбирая в себя и творчески преобразуя достижения духовной жизни, искусство создает новые формы понимания действительности: художник, проникновенно вглядывающийся в окружающий его мир предметов и идей, творит особую, эстетическую реальность, которую он строит согласно своему миропониманию и своим представлениям о прекрасном. Иными словами, созидательная деятельность художественно одаренного мастера является не просто копией действительности, но результатом его эмоционального и рационального осмысления окружающего мира — как материального, так и духовного[571]. Художественное творчество ранних греков сначала теснейшим образом было связано с производством. Развитие технических знаний расширяло материальные возможности мастеров, а вместе с тем сами художники оказывали глубокое влияние на развитие материального производства. Проблема связей искусства и ремесла была особенно важна на ранних ступенях, когда искусство стало формально отделяться от простого ремесла, а предмет искусства обособился от массового рядового изделия. Этот процесс привел к созданию художественных отраслей производства.
Эстетическая деятельность населения Греции имеет корни, уходящие в отдаленные эпохи неолита. Весьма важны свидетельства о непрерывном развитии традиций V и IV тысячелетий в пластике островной Греции в III тысячелетии[572].. Последняя представлена многочисленными мраморными фигурами, преимущественно женскими, размеры которых колеблются от 5 см до 1,5 м. Детальный анализ этих памятников показал, что изготовлявшие их кикладские и критские мастера эпохи бронзы творчески разрабатывали художественные формы, прототипы которых были созданы еще раньше в среднебалканских землях[573].
Не только скульптура, но и художественные ремесла получили широкое развитие в III тысячелетии. Назовем в качестве примера фигурную вазу в виде ежа с чашей или изящные произведения островных ювелиров (например, серебряная диадема из Халандриани на острове Сиросе).
Многочисленные источники свидетельствуют, что со второй половины III тысячелетия искусство заняло большое место в духовной жизни раннегреческого общества. Следует отметить, что мастера располагали богатейшим арсеналом изобразительных приемов, посредством которых искусство воздействовало на каждого индивидуума, формируя тем самым его эстетические воззрения. Вместе с тем искусство служило мощным средством объединения обширного массива племен, населявших Грецию во II тысячелетии. Оно создавало общность эстетического мировоззрения складывавшейся греческой народности, что имело огромное значение для процесса этнической консолидации. Искусство изучаемого общества отличается необычайной свежестью и жизнерадостностью, оригинальностью приемов[574]. Оптимизм, свобода художественного творчества и глубокое проникновение в окружающую действительность резко отличали ранних греков от их соседей на Ближнем Юге и Ближнем Востоке. В этом нашел отражение тот факт, что мироощущение и направленность духовной жизни греков эпохи бронзы сильно отличались от мировоззрения жителей древневосточных деспотий[575].
В развитии искусства период от XXII до XII в. знаменуется большими изменениями. Новые направления, темы, сюжеты входили в художественную жизнь ранних греков по мере углубления социальной дифференциации в обществе. Артистическая интуиция творцов искусства помогала им ярко отобразить происходившие события и передать мысли, волновавшие общество.
571
Вопрос о сущности и значении искусства впервые был детально рассмотрен в русской дореволюционной историографии Б. В. Фармаковским в курсе лекций «Греческое архаическое искусство» (литографированное издание. СПб., 1909). Многие определения его сохраняют свое значение и для нынешнего времени. Например: «...не может быть никакого «объективного» искусства. Где нет выражения индивидуального, личного духа, там нет и искусства» (стр. 9). Или: «Искусство начинается только тогда, когда явление природы подвергнется переработке чувствами человека, когда оно будет оценено, по-своему понято и оригинально передано человеком» (стр. 11).
572
Раскопки на острове Салиагосе открыли поселение, датируемое около 4000 г., в котором обнаружено большое количество примитивных фигурок, сделанных из галек (J. D. Evans, С. Renfrew. Excavations at Saliagos near Antiparos. London, 1968. Авторы указывают на тенденции, расцветшие позднее в Раннекикладской культуре).
573
К. Ринфрю в специальном исследовании особо подчеркивает роль произведений пластики с болгарской территории в эпоху перехода от неолита к бронзе в Греции (С. Renfrew. The Development and Chronology of the Early Cycladic rigurines. — AJA, 73, 1969, p. 1—32). Мысль его убедительно подтверждена находкой мраморной фигурки в неолитическом поселении Казанлык, датируемой серединой V тысячелетия (Р. Катинчаров. Неолитна мраморна фигурка от гр. Казанлык. — «Археология», год. XI, 1969, кн. 2, стр. 51—55). Однако находки 1967 г. на Дунае (монументальные скульптуры из Лепенски Вир) показывают, как нам кажется, что необходимо иметь в виду художественное творчество и северобалканского племенного массива. Упомянутые новые источники не только снимают вопрос об «анатолийском влиянии» на художественную жизнь Киклад, но указывают на общие балканские прототипы, видимо, принесенные и в Малую Азию, и на острова. Приятно отметить, что Р. Хиггинс, охотно повторяющий ходячую формулу об «азиатских влияниях на Грецию», отказался от нее, рассматривая вопрос о происхождении кикладской скульптуры (R. Higgins. Minoan and Mycenaean Art. London, 1967, p. 58). Правда, в подписи к кикладской фигуре на рис. 63 автор, видимо, по рассеянности, оставил слова: «азиатские влияния».
575
Недавно югославский исследователь Бранко Гавела очень убедительно раскрыл свободомыслие критских художников, их внимание к рядовому человеку и обратил внимание на отсутствие изображений носителей царской власти на Крите (Бранко Гавела. Старобалканске основе у критско уметности). — «Зборник Светозара Pagojreha». Београд, 1969, стр. 31—34).