В первую очередь следует назвать самый монументальный вид раннегреческого искусства — архитектуру. Пути развития дворцового зодчества на Крите и в остальных частях страны несколько различны. Начавшие строить первые дворцы еще около 2200 г., цари и строители Кносса, Маллии и Феста[591] не имели достаточно разработанного плана царских хором. В течение нескольких столетий дворцовые ансамбли достраивались, перестраивались и восстанавливались после разрушительных землетрясений. Критские зодчие за это время внесли огромный вклад в архитектурное искусство, сочетая огромный свод точных знаний с мастерским использованием всех изобразительных средств. Критское дворцовое строительство свидетельствует об особом умении зодчих применять художественные приемы таким образом, что идея могущества владельца здания не подавляла человека, но находила выражение в гармоничных жизнеутверждающих формах. Примечательно, что обширные дворы и широкие лестницы критских дворцов были рассчитаны на удобное пребывание и передвижение больших масс народа.
Развитие представлений о силе царской власти в материковой Греции в начале II тысячелетия несколько отставало от Крита. Но когда правящие круги континентальных царств ощутили потребность в монументальном оформлении своего превосходства над подданными, раннегреческие архитекторы были уже вооружены опытом своих критских предшественников. Поэтому начиная приблизительное 1600 г. (время появления первых монументальных царских гробниц, фолосов) и по 1200 г в стране развертывается широкое дворцовое строительство, в котором отразилась стройная система архитектурных воззрений. Как показывают комплексы поздних дворцов в Пилосе, Микенах, Тиринфе и в ряде других мест, ахейская архитектура использовала самые совершенные средства для создания монументального царского жилища, сохраняя при этом древнейшие принципы жилой архитектуры (например, центральный зал мегарон, известный в жилище греческого земледельца еще в IV тысячелетии).
Дворцовые комплексы Крита и других островов и материковой Греции в течение тысячи лет привлекали представителей различных художественных профессий. Результатом было создание огромного количества художественных ценностей, начиная от разработки теоретического понятия ордерной архитектуры и кончая миниатюрными ювелирными изделиями. Живописцы расписывали стены дворцов великолепными фресками. Скульпторы ваяли из мрамора, известняка и глины монументальные изображения. Костерезы, оружейники, ювелиры создавали непревзойденные до сих пор произведения искусства. Кожевники и искусные ткачихи творили узоры на коже и тканях для украшения одежд царей и знати.
Свет от этих ярких очагов искусства падал на расположенные у стен дворцов кварталы ахейских городов. Здесь в больших и маленьких домах жили творцы памятников раннегреческого искусства и потребители их произведений. Экономический потенциал горожан не позволял им достичь дворцовой роскоши[592], но они столь же активно стремились удовлетворить свои эстетические запросы. Поэтому в ахейских городах можно встретить произведения художественных ремесел, дерзающие сравниться по тонкости замысла и изысканности форм с древностями из царского обихода.
Выдающиеся археологические открытия 1972—1975 гг. в Болгарии впервые внесли ясность в историю балканской металлообработки, подтвердив справедливость теории ее автохтонного происхождения (Н. В. Рындина, 1971). Раскопки богатого халколитического могильника Варны (3500—3000) показали, что носители культуры Варна—Караново VI — Гумельница знали развитое металлургическое производство. Разнообразные изделия из меди и золота свидетельствуют о значительной специализации мастеров. Обилие массивных медных орудий и тяжелых золотых украшений в Варненском могильнике отражает уровень производства более высокий, чем даже в Египте того времени. Достижения огромного массива племен, носителей культуры Варна—Караново VI — Гумельница, позволяют теперь лучше понять историю населения в южных землях Балканского полуострова. В IV тысячелетии обитатели Македонии также развили высокую халколитическую культуру, как показывают недавние находки в Дикили Таш и в Ситаграх, причем в последних были найдены и знаки протописьменности[593].
591
Дж. Пендлбери. Археология Крита, стр. 113—119. Дворец в Като-Закро, открытый недавно, вероятно, также был заложен около этого времени.
592
Кража царских ценностей, засвидетельствованная в Тиринфе, указывает на стремление к роскоши.
593
Публикация открытий в Варне начата И. С. Ивановым в журнале «Археология» (София) с 1976 г. Работы в Дикили Таш в 1960-х годах вел Ж. Дешейе (J. Deshayes. Dikili Tash et les problemes du Neolithique et du Bronze Ancien en Macedoine. — RA, 1970, p. 161 — 162). Ситагры исследовал К. Ринфрю (С. Renfrew. Sitagroi, radiocarbon and the prehistory of south-east Europe. — «Antiquity», XLV, 1971, p. 275—282; idem. Thre Emergence..., passim).