Человечество узнало железо задолго до наступления настоящего железного века.
Среди народов Передней Азии в III-II тысячелетиях до н. э. железо пользовалось репутацией драгоценного металла, наделенного к тому же особой магической силой[1].
Бывали периоды, когда, судя по данным письменных источников, железо (скорее всего, метеоритное) оценивалось в пять раз дороже золота и в сорок раз дороже серебра[2]. Эта ситуация начала меняться в XII в. до н. э., о чем свидетельствует прежде всего археология, создающая при всей полноте и фрагментарности имеющихся данных весьма впечатляющую картину технического прогресса. Вот некоторые любопытные цифры, проливающие свет на первые шаги индустрии железа в Восточном Средиземноморье[3]. Для XII в. железное оружие составляет лишь 3% от общего числа находок этого рода изделий по всем странам региона. Для XI в. оно составляет уже 16% и для X в. — 54%[4]. За этот же период численность изготовленных из железа инструментов увеличилась от 11% в XII в. до 27% в XI в. и до 69% в X столетии[5].
Налицо, таким образом, резкий скачок в производстве железного оружия и орудий труда. Началом настоящего железного века, исходя из этой статистики, следует, по-видимому, признать X столетие, когда железо в этой важнейшей отрасли производства явно оттеснило бронзу на задний план.
Сразу же следует подчеркнуть, что процесс освоения железной индустрии шел далеко не равномерно в различных районах Восточного Средиземноморья. Сопоставление количества находок железных артефактов за те же три столетия — с XII по X в. — в шести основных странах региона ясно показывает, что к концу периода ведущими очагами производства нового металла стали Палестина и Греция вместе с Критом и другими островами Эгеиды[6]. За ними следует Сирия и Кипр. В арьергарде оказываются Анатолия (всего 16 находок за три века) и Египет (только 6 находок за то же время). Эти цифровые данные позволяют сделать и другие не менее важные выводы. Они показывают, в частности, что распространение техники обработки железа шло с востока на запад а не в противоположном направлении. Главной трассой был, по-видимому, морской путь, связывающий Сирию и Палестину с Кипром и Эгеидой. Этот вывод находится в явном противоречии с прежними миграционными теориями, согласно которым в Грецию железо принесли дорийцы, а на восток библейские филистимляне[7]. Не подтверждается археологическими данными и другая популярная гипотеза, согласно которой широкое распространение железа в Восточном Средиземноморье началось после крушения Хеттского царства в Малой Азии, так как именно хетты были в течение долгого времени монопольными хранителями секрета обработки этого металла, так же, как и основных его запасов[8]. Если бы дело обстояло действительно таким образом, следовало бы ожидать, что железо прежде всего завоюет основные районы Анатолии, смежные с государством хеттов, но как раз этого мы и не наблюдаем. Малая Азия, так же как и Египет, явно отставала в этот переходный период от других стран региона.
Объясняя причины перехода от бронзы к железу, Дж. Вальдбаум выдвигает достаточно парадоксальную гипотезу, которая сводит весь смысл произошедшего технического переворота, в сущности, к простой исторической случайности. В понимании американской исследовательницы основной причиной этого переворота были отнюдь не технические преимущества железа перед бронзой. Вальдбаум полагает, что таких преимуществ в то время еще не могло быть, поскольку древние металлурги еще не умели должным образом контролировать температуру в плавильной печи, что является совершенно обязательным условием при выплавке высококачественных сортов железа и стали. Действуя в значительной мере наугад, кузнецы, занимавшиеся обработкой железа, лишь изредка и в общем случайно ухитрялись получать изделия, сравнимые по своим техническим показателям с аналогичными изделиями из бронзы. Как правило, изготовленное ими оружие и инструменты были хуже бронзовых[9]. Если бронза все же была вынуждена в XI-X вв. до н. э. уступить свое место железу, то произошло это лишь потому, что из-за всяких политических неурядиц, связанных с вторжением «народов моря» и распадом ранее существовавших государств, страны Восточного Средиземноморья оказались отрезанными от источников олова, без которого производство бронзы было невозможно[10].
На первый взгляд, гипотеза Вальдбаум не лишена известных оснований.
Действительно, судя по некоторым признакам, в XI-X вв. практически весь этот регион — от Египта до Греции — испытывал хронический недостаток бронзы, возможно, из-за отсутствия одного из двух главных компонентов этого сплава — олова. В этот период заметно сокращается общая численность бронзового оружия и особенно орудий труда, но здесь эту убыль можно было бы объяснить конкуренцией железа. Однако в это же время исчезают или становятся крайне редкими и такие предметы, в производстве которых в нормальных условиях железо никак не могло бы вытеснить бронзу, а именно различные виды домашней утвари, сосуды, статуэтки.
Наконец, что особенно интересно, в некоторых районах, например, в Сирии и Греции, возникает мода на железные украшения: кольца, браслеты и т. п., причем в X в. их общая численность даже несколько превышает число украшений из бронзы[11]. Правда, уже в следующем IX столетии начинается своеобразный «бронзовый ренессанс». Снова появляются разнообразные изделия из этого металла. В том числе и такие крупные предметы, как котлы и треножники[12]. Очевидно, если следовать логике рассуждений Вальдбаум и других авторов, разделяющих ее точку зрения, в это время возобновились прерванные контакты с древними источниками олова или же были найдены какие-то новые его месторождения, чему могли способствовать великие географические открытия финикийских мореплавателей. Тем не менее ни в IX, ни в последующих столетиях бронза так и не смогла полностью восстановить свое господствующее положение в средиземноморской металлургии. Железо продолжало использоваться для изготовления всех рубящих, режущих и колющих орудий как военного, так и мирного назначения. Об этом свидетельствуют не только археологические находки, но и многочисленные упоминания о железе в «Библии» и у античных авторов, начиная с Гомера и Гесиода.
1
Арешян Г. Е. Железо в культуре древней Передней Азии и бассейна Эгейского моря // СА. 1976. №1. С. 87 и сл.
3
Основные цифровые данные, использованные в статье, взяты из книги Дж. Вальдбаум (Waldbaum J.С. From bronze to iron: The transition from the Bronze Age to the Iron Age in the Eastern Mediterranean. Goteborg, 1978), содержащей наиболее полную за последние годы сводку археологического материала по данной теме.
7
Ibid. P. 67 f. См. также: Bouzek J. Homerisces Griechland. Praha, 1969. S. 44; Snodgrass A.M. The Dark Age of Greece. Edinburg, 1971. P. 217 f; Desborough V. R. d’A. The Greek Dark Ages. L., 1972. P. 119, 315 f.
8
Coghlan H.H. Notes on prehistoric and early iron the old world. Oxford, 1956. P. 67; Waldbaum J.C. From bronze to iron… P. 67 f; Cp. Jakovidis Sp. The appearance of iron in Greece // Athens Annals of Archaeology. 1970. Т. III. N 2.
10
Ibid. P. 72; Snodrass A.M. The Dark Age of Greece. P. 237 ff. Cp. Desborough V. R. d’A. The Greek Dark Ages. P. 316 f.
12
Bouzek J. Homerisches Griechenland. S. 116, 140; Snodgrass A.M. The Dark Age of Greece. P. 237 f; Desborough V.R. d’A. The Greek Dark Ages. P. 318.