Таким образом, боязнь отставки Венизелоса (что означало бы потерю влияния в Греции, которую Англия рассматривала как свою «непосредственную и солидную союзницу...» в случае разрыва с Турцией) и желание сначала укрепить свои позиции для дальнейшего политического наступления на Балканы и Ближний Восток заставили Англию предложить «временно... отказаться от выступления».
11 сентября 1914 г. Ф. Эллиот сообщил Э. Венизелосу, что «союзники в ближайшее время не собираются делать каких-либо предложений Болгарии... и выражают надежду, что он не покинет свой пост, тем более что он может быть уверен в том, что английское правительство намеревается всячески укреплять его позиции.
12 сентября премьер Греции решился на серьезный шаг и вынудил Стрейта уйти в отставку, оставив пост министра иностранных дел за собой.
Трения в греческом правительстве, разочарование во внешней политике и закулисных переговорах способствовали тому, что Венизелос вновь перешел к политике нейтралитета, дожидаясь развития событий и более подходящих условий, ради которых его можно было бы нарушить и осуществить свои экспансионистские мечты о «Великой Греции».
29 октября 1914 г. турецкий флот атаковал русское побережье. Россия, Франция и Англия объявили войну Турции. Однако Греция осталась нейтральной. На запрос болгарского правительства об отношении Греции к событиям последняя отвечала, что она «вмешается только в случае развития событий, относящихся непосредственно к Балканам», предупредив вместе с тем болгар «о своем твердом решении прийти на помощь Сербии в случае нападения на нее Болгарии». В соответствии же с политикой доброжелательного нейтралитета по отношению к державам Антанты 30 октября 1914 г. греческий премьер информировал их о том, что «в силу нового положения, созданного вчерашним нападением турецкого флота на русский, Греция предоставляет свои силы в распоряжение держав Тройственного согласия и с их стороны ожидает распоряжений. Сама же Греция не думает приступать к мобилизации, пока Болгария не приступит к мобилизации или к выступлению». В ответ на запрос германского посланника 4 ноября 1914 г.: «Выступит ли Греция против Турции?» — Э. Венизелос отвечал, что пока Греция останется нейтральной, но «так как у нее много неоконченных счетов с Турцией, то за будущее он ручаться не может». Греческая газета «Этнос» считала, что решение правительства сохранить нейтралитет объясняется лишь тем, что «до сего времени еще не представился удобный случай для осуществления греческих национальных идеалов, так как Турция не склонна объявлять нам войну».
Развернувшаяся с начала войны внутриполитическая борьба в Греции отражала столкновение двух военно-политических группировок — Антанты и Тройственного союза, стремившихся привлечь это государство на свою сторону, и свидетельствовала о том, что проблема нейтралитета сводилась правящими кругами
Греции к тому, из чьих рук получить территориальные приращения, т. е. к какой коалиции и в какой момент примкнуть.
§ 3. Греция в период Дарданелльской операции 191S г.
В отличие от большинства политических и военных руководителей Антанты, делавших все возможное, чтобы предотвратить или хотя бы оттянуть вступление Турции в войну на стороне Германии, У. Черчилль еще в августе 1914 г. возглавил группу туркофобских деятелей и приступил к разработке плана операций против Турции. На одном из заседаний военного совета в феврале 1915 г., накануне Дарданелльской операции, морской министр Англии вынужден был раскрыть карты и признаться, что его планы «шли дальше обороны Египта и Суэца», т. е. чисто военных соображений, и имели в виду политическую необходимость атаки Дарданелл, состоявшую в том, что она «давала возможность диктовать условия в Константинополе».