После неудачной попытки англо-французского флота прорваться в Дарданеллы, разрушив внутренние форты турок, предпринятой 18 марта 1915 г., было решено форсировать проливы новым путем, предварительно овладев европейским берегом проливов, т. е. Галлипольским полуостровом, и разрушив форты с тыла. Только после этого союзный флот должен был пройти в Мраморное море. С этого времени начинается второй этап Дарданелльской операции — Галлипольская операция. Новый план предусматривал использование значительных сухопутных сил. Наряду с английскими и французскими дивизиями в Галлипольской операции должны были участвовать один русский корпус и крейсер «Аскольд», а также греческий добровольческий отряд из малоазиатских греков. В начале апреля 1915 г. представители комитета греков-беженцев с острова Лесбос обратились к посланникам держав Антанты с заявлением, в котором выражали готовность нескольких тысяч добровольцев «помочь общему делу борьбы с Турцией». Предложение было принято.
Несмотря на то что отсутствие необходимых союзникам сил нейтральных государств (и особенно Греции) ощущалось очень остро, английская дипломатия отказалась от каких-либо переговоров с новым греческим кабинетом Д. Гунариса, присягнувшим королю 10 марта 1915 г. Правительство Великобритании сконцентрировало внимание на более важном для него вопросе о привлечении на сторону Антанты Италии, что, в свою очередь, должно было вызвать присоединение Румынии, Греции и Болгарии. Все надежды на привлечение Греции к операциям против Турции Англия связывала с возвращением к власти Э. Венизелоса.
Отставка Венизелоса прошла тихо, хотя и не обошлось без мелких стычек венизелистов с роялистами. Надеясь на свое скорое возвращение и стараясь предотвратить внутриполитические столкновения, он призвал своих сторонников к порядку. С этой же целью бывший премьер-министр посоветовал королю, чтобы Гунарис не представлял в палате декларации и не приступал сейчас к выборам, так как все это заставило бы его самого и его многочисленных приверженцев «открыто высказаться и начать нежелательную борьбу против нового кабинета», а также объяснить народу «непоправимый ущерб, нанесенный нации» в результате отказа от присоединения к Антанте.
Желая упрочить свое положение в стране, а также завоевать доверие Англии и Франции, кабинет Д. Гунариса решил возобновить переговоры с Тройственным согласием на лучших для Греции условиях, чем те, которых добивался Венизелос. Новый.министр иностранных дел Греции Г. Зографос заявил посланникам держав Антанты, что Венизелос, по мнению нового правительства, слишком торопился в вопросе о Дарданелльской экспедиции, «не имея за собой ли точных уверений и внешних гарантий безопасности, ни твердых обещаний компенсаций».. Наряду с этим он сказал: «Если вы, джентльмены, хотите сделать нам хорошие предложения, то дверь открыта, заходите».
Инициатива Греции была поддержана французской дипломатией, которая стремилась расстроить планы как англо-греческого контроля в проливах, так и передачи их, а также Стамбула, под русское управление.
В начале апреля в Париж на переговоры с союзниками был послан греческий принц Георг. Основным условием, выдвигавшимся греческим правительством, была гарантия территориальной неприкосновенности Греции, что фактически исключало земельные уступки Болгарии. В связи с этим Е. П. Демидов писал: «Опасаюсь, что постоянное возбуждение Греции против Болгарин толкает греков к тому, чтобы воспользоваться названной гарантией, а равно и союзнической с нами солидарностью, чтобы безнаказанно и с полной обеспеченностью напасть на Болгарию и окончательно с нею расправиться».
Еще 21 февраля в беседе с английским военным агентом в Афинах начальник греческого генштаба Дусманис заявил, что наиболее эффективным способом оказания союзникам помощи могут быть действия Греции против Турции через Фракию (точнее через Дедеагач), и попросил прислать с этой целью 200 тыс. человек. Условие, ограничивавшее круг действий греческой армии Европейской Турцией при сохранении Болгарией выжидательного положения, по мнению российского и английского посланников, было «не лишено опасности» и «указывало на антиболгарские намерения».