Греческое правительство всеми силами пыталось избежать банкротства. Министр финансов И. Драгу мис предложил обложить налогами судовладельцев, непомерно разбогатевших за время войны благодаря повышенным ценам на фрахт. Однако это предложение не встретило сочувствия ни в палате, ни у самих членов кабинета, опасавшихся вызвать недовольство своих сторонников и избирателей. Драгумис подал в отставку. Разногласия в правительстве грозили перерасти в новый министерский кризис, а небывалый рост цен и «пристрастное их распределение в стране» создавали, как писал Ε. П. Демидов, «атмосферу, полную угроз в будущем, и благоприятную почву для внутренних бунтов, а быть может, и для гражданской войны». Единственный выход правительство Скулудиса видело во внешнем займе.
В марте 1916 г. Скулудис обратился к правительствам Англии и Франции с просьбой предоставить Греции заем в 150 млн франков на любых условиях, сообщая, что в противном случае будет проведена демобилизация. 23 марта были предоставлены отпуска части личного состава греческой армии, что было расценено союзной дипломатией как мера, равная частичной демобилизации. Предложение Скулудиса было тщательно обсуждено французским и английским правительствами, и державы во избежание роспуска греческой армии решили предоставить Греции заем.
Вопросы о займе и демобилизации армии, которые были тесно связаны с пресловутым вопросом о нейтралитете Греции, вновь вызвали обострение борьбы между венизелистами, обвинявшими правительство в существовавших трудностях, и сторонниками короля, организовавшими антивенизелистскую кампанию. Ее основной смысл был выражен тезисом: «Если кто-то виноват в том, что происходит, то только Венизелос, призвавший вопреки воле короля врагов в Салоники».
Была предпринята неудачная попытка обвинить главу либералов в государственной измене, но вскоре было доказано, что обвинение основывалось на подложном циркуляре, который Венизелос якобы разослал своим политическим сторонникам, приглашая их на конференцию для обсуждения вопроса о свержении династии. Солдатам было запрещено отлучаться из казарм; в Афинах действовала тайная полиция, созданная для охраны короля, которая по указке агентов барона фон Шенка производила незаконные аресты венизелистов. «В стране, — писал Демидов, — воцарился террор и создалось если не de jure, то de facto военное положение». В начале февраля 1916 г., когда в Париже состоялся съезд греков-эмигрантов, принявших резолюцию, осуждавшую внешнюю политику правящих кругов Греции и выражавшую надежду, что Греция скоро встанет на сторону Франции и Англии, король, желая нейтрализовать воздействие эмигрантских кругов на Грецию, подписал указ о мобилизации всех греков призывов 1892 — 1916 гг., проживавших за границей, за исключением тех, которые находились в России, Турции, Болгарии и Румынии».
Несмотря на усилившиеся в стране репрессии (аресты, погромы редакций), венизелистское движение при моральной, политической и финансовой поддержке Франции принимало все более широкий размах[25]. Получив значительные субсидии от Франции, Венизелос основал газету «Кирикс», на страницах которой последовательно развивал свои взгляды на внешнюю политику Греции. Он доказывал, что «своевременное вмешательство в войну отнюдь не привело бы страну к гибели, как то утверждает правительство». В другой статье, продолжая эту мысль, он писал, что Греция могла бы выговорить себе особые условия при заключении соглашения Англии и Франции с Россией, если бы была в союзе с Антантой. Вступление в войну Италии также значительно сократило те компенсации в Малой Азии, которые державы ранее хотели предоставить Греции. С каждым днем, по мнению Венизелоса, условия сотрудничества становились все менее благоприятными для Греции, а присоединение Болгарии было так важно для Антанты, что не трудно было себе представить, с какой готовностью державы встретят предложение болгарского содействия. Последствия этого ясны.