Новый английский посланник в Афинах лорд Хардинг, К. И. Демидов и некоторые другие полагали, что продление блокады может усилить враждебные Согласию настроения и только «играет на руку нашим врагам». Соннино еще раз выступил с предложением об одноразовом снабжении страны хлебом. Покровский телеграфировал Демидову, что со стороны России «не встречается препятствий к такой постановке вопроса». Российский посланник писал Η. Н. Покровскому, что и итальянские и английские дипломаты в Греции «проявляли большое недоверие к образу действий французов в Греции и к общему поведению генерала Саррайля» и пытались «постепенно и незаметно смягчить преувеличенное суждение последних, парализовывать значение получаемых от французских агентов неправильных подчас данных и приостанавливать принятие слишком крутых мер, вроде бомбардировки Афин...». Сам Демидов еще осенью 1916 г. предупреждал, что «события ведут к будущему политическому и экономическому закабалению Греции Францией», а в феврале, разбирая сложившуюся в Греции обстановку, пришел к выводу, что целью Франции в Греции «является создание из страны под своей эгидой крупного противовеса итальянскому влиянию». Позиция, занятая посланниками Италии, России и Англии, мешала проведению французского курса политики и чрезвычайно раздражала Бриана, который в середине февраля предложил заменить сразу всех посланников держав Антанты в Афинах.
С начала 1917 г. вопросом о блокаде Греции стал интересоваться президент США В. Вильсон. Большое впечатление на греческих политических деятелей произвела мирная декларация Вильсона, в которой он отстаивал права и привилегии малых государств, высказывался против агрессии и «всякого рода эгоистического вмешательства» в дела других государств, за скорейшее заключение мира. Это побудило греческого короля обратиться к американскому президенту с жалобой на несправедливых союзников, которые нарушили греческий нейтралитет и суверенитет. «Это они, — писал Константин, — поощрением венизелистского движения разорвали страну на две враждебные части, это они отрезали Грецию от непосредственного общения с некоторыми европейскими государствами и вдобавок еще применяют теперь суровую блокаду». В ноте греческого правительства указывалось, что Греция до сих пор так слабо сопротивлялась нарушениям ее нейтралитета и суверенитета только «из чувства самосохранения».
Вскоре в связи с германским заявлением от 31 января о намерении продолжить и усилить подводную войну Вильсон пошел на разрыв дипломатических отношений с Германией. 6 февраля 1917 г. американский посланник вручил греческому правительству ноту с объявлением о разрыве отношений между США и Германией, в которой содержался призыв к Греции как нейтральному государству определить свои отношения к Германии. Российский посланник Демидов сообщал, что разрыв Америкой дипломатических отношений с Германией произвел в Афинах, особенно на германофилов, «сильное впечатление, так как Греция надеялась на заступничество США перед державами Согласия». В ответе греческого правительства на ноту США говорилось, что «принимая во внимание известные Соединенным Штатам исключительные условия, в которых находится теперь Греция, королевское правительство, несмотря на свой нейтралитет, не может даже наметить своей позиции по отношению к создавшемуся положению или действий, направленных к более непосредственной охране национального плавания».
Позиция американского правительства, вскоре объявившего о своем благожелательном по отношению к державам Согласия нейтралитете, придала уверенность союзной дипломатии в проведении ее политики в Греции, усиливала проантантовское течение в Старой и Новой Греции.