Ни Бухарестский, ни Афинский договоры не разрешили противоречий между Балканскими государствами. Остро стоял национальный вопрос. До 1912 г. в Греции проживало 6 тыс. турок-мусульман в Фессалии, незначительное число евреев и лиц других национальностей, а после 1913 г. 13% населения (644 тыс.) принадлежало к негреческим национальностям[4]. Большая часть их была сосредоточена в отрезанной от Болгарии части Македонии. Греко-болгарская граница, протянувшаяся на сотни километров, была плохо разграничена и слабо защищена. Болгарские правящие круги не сложили оружия, ожидая наступления «лучших времен», по выражению короля Фердинанда, чтобы возвратить себе потерянные по Бухарестскому договору земли, в частности богатейшую долину р. Вардар, восстановить границы 1912 г., добиться выхода к Эгейскому морю и создать «Великую Болгарию». Австро-Венгрия и Германия, стремившиеся еще больше углубить пропасть между Балканскими государствами, разжигали реваншистские настроения в Болгарии в отношении Греции и Сербии. В результате в Македонии не прекращались беспорядки, чинимые греческими и болгарскими вооруженными отрядами, которые действовали при неофициальной поддержке своих правительств, что создавало реальную угрозу войны.
После заключения Бухарестского мира остался нерешенным также вопрос о греко-албанской границе. Греция отказывалась вывести войска из Южной Албании («Северного Эпира»), предъявляя свои незаконные требования на эти земли и провоцируя мятежи под лозунгом «автономии Северного Эпира». В связи с этим в начале апреля 1914 г. великие державы в категорической форме потребовали от греческого правительства, чтобы его войска окончательно очистили Южную Албанию. Но прежде, чем уйти из Южной Албании, Греция добилась принятия 9 мая 1914 г. Корфского соглашения, по которому в трех пограничных провинциях — Химаре, Корче, Гирокастре — устанавливалась частичная автономия под надзором великих держав. В июле 1914 г. греческое правительство под нажимом Англии и Франции официально одобрило выработанное на острове Корфу великими державами албано-эпирское соглашение и объявило о политике обуздания эпиротов, продолжая вынашивать планы территориальных захватов в Южной Албании. Об этом свидетельствуют и слова министра иностранных дел Греции Г. Стрейта российскому посланнику в Афинах Е. П. Демидову, что «его правительство озабочено прежде всего точным соблюдением данных державам уверений, так как оно знает, что при изменениях, могущих произойти в судьбах Албании, корректное отношение Греции послужит лишь к ее благу». Однако и после выведения регулярных частей из Албании между эпиротами-автономистами и частями албанской регулярной армии, созданной правительством албанского принца Вида, продолжались столкновения.
Главной причиной непрекращавшихся греко-турецких конфликтов был вопрос о статусе эгейских островов. Еще в период I Балканской войны греческие войска заняли целый ряд островов в Эгейском море, принадлежавших Турции, население которых было преимущественно греческим[5]. Турция оспаривала право Греции на владение островами на том основании, что Имброс и Самофракия находятся у входа в Дарданеллы, а Лесбос (Митилена), Хиос и Самос прикрывают подходы к жизненно важному району Турции Измиру (Смирне), и предлагала компенсировать Грецию за счет островов Додеканес, находившихся во владении Италии[6]. Поэтому в соответствии с пятым пунктом Лондонского договора 1913 г. судьба Эгейских островов передавалась на суд великих европейских держав. Однако среди самих держав существовали серьезные разногласия по этому вопросу. Англия и Франция, всеми силами пытавшиеся помешать превращению временной итальянской оккупации Додеканеса в постоянную, что угрожало их интересам в Восточном Средиземноморье, а также обеспокоенные усилением прогерманских элементов в Болгарии и Турции, предложили передать Греции все острова, включая Додеканес. Английское правительство готово было оказать совместно с другими державами давление на Италию (путем морской демонстрации), поставив, однако, свое согласие в зависимость от участия Германии. Предложение Англии не встретило поддержки. Россия была против передачи Греции тех островов, которые прикрывали выход из Дарданелл. Она опасалась, что Греция и ее покровители смогут в любой момент закрыть проливы, создав угрозу для южной торговли Российской империи. Кроме того, министр иностранных дел России С. Д. Сазонов полагал, что при новом прогермански настроенном короле Константине не стоит поощрять Грецию, так как она все равно перейдет на сторону Тройственного союза. Германское правительство, последовательно поддерживавшее Турцию, отказалось от этого предложения.
4
370 тыс. турок, 104 тыс. болгар, 25 тыс. албанцев, 70 тыс. евреев, 75 тыс. армян. Е. А. Адамов сообщает иные данные. Он пишет, что только на территории Новой Греции оказалось 730 тыс. человек, не принадлежавших к греческой национальности.
6
Италия оккупировала 12 островов Додеканеса еще в 1912 г., во время войны с Турцией, и изыскивала все новые предлоги для продления оккупации. Так, например, она отказывалась эвакуировать Додеканес до тех пор, пока Греция не очистит занятые ею острова, что не имело ничего общего с Лозаннским договором от 18 октября 1912 г., завершившим итало-турецкую войну. Греческое население, встретившее итальянцев как своих освободителей, вскоре после неудачной попытки присоединиться к Греции, предпринятой конгрессом в Патмосе в июне 1912 г., стало покидать острова, поняв, что итальянская оккупация продлится еще долго. В результате с 1912 г. население на отдельных островах сократилось вдвое.