«И что теперь? — думал Грегор лихорадочно. — Как, ради всего святого, я смогу избавиться от этих ребят?!»
Он старался идти помедленнее, в надежде, что какая-то блестящая идея вот-вот посетит его многострадальную голову, — но нет, блестящих идей не наблюдалось. Тогда он решил действовать по обстоятельствам.
Садик находился в почти пустынном крыле дворца — на всем пути им не попалось ни одного человека, а все помещения здесь, кажется, использовались исключительно под склады.
Из-под двери садика пробивался теплый свет.
Грегор вошел и услышал довольный писк:
— Гррре-го!
Босоножка сорвалась с места, подбежала и обняла ручонками его колени. Он поставил коробку на пол и протянул к сестренке руки, чтобы объятие получилось настоящим.
— Привет, Босоножка! — сказал он, прижимаясь лицом к ее кудрявой головке.
Она пахла какими-то травами, и пеной для ванны, и молоком, и своим собственным, сладким и родным запахом. Этот запах был таким приятным, что на секунду Грегору даже почудилось, что все хорошо. Потом он незаметно бросил взгляд на каменную черепаху в дальнем конце помещения и ее хищную разинутую пасть.
— Что поделываете? — спросил он сестренку.
— Я помогаю Далей заботиться о мысатах, — важно сообщила Босоножка и показала пальчиком на нишу, где няня устроила для мышат гнездо из одеял. Сама Далей сидела в гнезде, а вокруг копошились шестеро мышат.
Там же, в гнезде, лежал и Картик, взрослый зубастик, которого они спасли во время экспедиции в Огненную землю. Обе его передние лапы были загипсованы. Он все еще был очень слаб, но выглядел куда лучше, чем когда Грегор увидел его впервые. Картик чудом избежал смерти, когда его сбросили с высокого утеса вместе с другими сородичами, выжить которым не довелось. Один из мышат карабкался на спину Картику. Похоже, ему было больно, но зубастик не предпринял попытки остановить мышонка.
— Приветствую тебя, Грегор, — сказала Далей. Брови ее слегка приподнялись. — Я вижу, ты не один — у тебя чудесная компания.
Грегор оглянулся. Горацио и Маркус встали караулом у дверей.
— О да! Это мои телохранители.
— Горацио, Маркус — вам обязательно стоять у входа? Боюсь, вы можете напугать мышат, — произнесла Далей.
— У нас приказ не спускать с Наземца глаз, — отчеканил Горацио.
— Но я обещаю, что со мной он в полной безопасности, — улыбнулась Далей.
На секунду выражение лица Горацио смягчилось, и Грегор вдруг догадался, что этот здоровенный гвардеец в коже и металле неравнодушен к милой заботливой Далей.
«Боже, — мелькнуло у него в голове, — неужели другим столь же очевидно, что мне нравится Люкса?!»
— Думаю, мы можем рискнуть и остаться за дверью, — решился Горацио. — Пошли, Маркус.
— Спасибо, Горацио, — поблагодарила Далей.
Грегор внимательно вглядывался в ее лицо. Ему хотелось понять, испытывает ли она ответные чувства к Горацио. Нет, она не питала к нему никаких чувств. Ну, или умела скрывать их гораздо лучше, чем он.
Сначала Грегор размышлял, можно ли с помощью Далей ускользнуть от этих громил, но потом решил, что это нехорошо — ему не хотелось подставлять Далей, не хотелось, чтобы у нее были проблемы из-за него. Он собирался под каким-то предлогом удалить ее из помещения, чтобы иметь возможность бежать без ее участия.
Босоножка опустилась на четвереньки и полезла в гнездо.
— Я покачаю малысей!
Она взяла одного из мышат и стала укачивать. Он некоторое время лежал спокойно, но потом вырвался на свободу, встал на задние лапки, положив передние на плечи Босоножки, и стал играть с ее кудряшкой.
— Мыски любят мои волосики, — хихикнула Босоножка.
Грегор сел на корточки возле гнезда и гладил теплую бархатную шкурку одного из мышат.
— Ты помнишь меня? — обратился он к Картику.
В походе зубастик был настолько слаб и так часто терял сознание, что Грегор не был уверен, что у него остались о том отчетливые воспоминания.
Но Грегор ошибался.
— Ты Воин, — сказал Картик. — Разумеется, я тебя помню. Есть какие-нибудь новости о твоих друзьях из Огненной земли?
— Нет, — покачал головой Грегор. — Но Марет говорит, они отправили им на помощь две дивизии. Пока никто не возвращался.
Ему не хотелось даже думать о том, что сейчас происходит там, на поле боя.
— Ты знаешь этих малышей?
— Это дети моей сестры, — тихо произнес Картик. — Она решила, что лучше им сгинуть в водной пучине, чем оказаться в плену у крыс.